Судорожно выдохнула и тут же придумала:

— Я отправила вестника Эльлиниру, но пока не дождалась его ответа.

— Ясно, — коротко бросил дракон, резко поднялся и отошел к озеру.

Мне не хотелось ссориться с ним, я подошла ближе и тихо полюбопытствовала:

— Сударь, вы злитесь на меня?

Шайн резко повернулся ко мне:

— Нилия, я собирался уже завтра приехать в Западное Крыло, чтобы увидеть твоих родителей, но меня задерживают дела. Когда ты сообщишь всем о нас? Я устал скрывать наши отношения!

— Отношения? — удивилась я.

— А что, по-твоему, между нами происходит? — невесело хмыкнул он.

Ответа у меня не нашлось, поэтому я просто опустила взор.

— Молчишь? — констатировал Арриен и направился к обрыву.

Глядя ему в спину, я вдруг четко осознала, что, если он вот так уйдет, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Догнала нареченного на самом краю обрыва.

— Сударь, я обещаю вам, что завтра же поговорю с эльфом!

— Докажи! — яростно сверкая синими глазами, потребовал мужчина.

Прильнула к его губам. Теперь уже я ничего не боялась. Шайнер мне был нужен просто до безумия! Я сама потянула его на траву, и Арриен оказался сверху. Его жадные руки, жаркие губы, хриплый шепот на незнакомом языке, ненасытные ласки, неутомимые поцелуи — все сводило меня с ума. Я цеплялась за его плечи и, задыхаясь от наслаждения, шептала:

— Арриен… мой дракон…

Шайнер все не останавливался. Неизвестно, чем бы закончилось это безумство, если бы какая-то сила не отбросила от меня моего мужчину.

Я поднялась и оглядела округу затуманенным взором. Нареченный нашелся напротив. Он был без рубашки и ошалело тряс головой. Моя собственная сорочка мало того, что сползла с плеч, так еще и бесстыдно задралась до самых бедер. Я смутилась и спешно поправила свою одежду. Шайн недоуменно осматривался.

— Это что такое было? — прошептала я.

— Охранки сработали, — с досадой ответил мужчина.

— Какие охранки?

— Мы гостим с Ксимером в Штравенбахе, а заодно проверяем нехоженые пещеры Запредельных гор. Вот как раз в одном таком гроте я и оставил свои охранки, а потом мы решили передохнуть пару дней. Пару лирн назад кто-то очень опасный проник в тайный грот.

— А-а-а…

— Идти мне надо. Прости! — Шайнер подошел ко мне, легко поцеловал и бросился к обрыву так быстро, что я даже рта раскрыть не успела.

Когда проснулась и осознала все, что случилось, ужаснулась и решила срочно бежать в Бейруну. Поэтому нужно было поговорить с сестрами. Начать решила с Тинары. Без стука вбежала в ее комнату и удивилась — сестра кружилась перед зеркалом в кружевном комплекте от госпожи мир Ль’Виллен. Выражение лица младшей было мечтательное. Увидев меня, сестрица остановилась, прижала руку к груди и возмущенно-испуганно посмотрела на меня.

— Это тебе Этель подарила? — недовольно спросила я.

— Что подарила? — еще сильнее испугалась Тинара.

Я молча указала на ее кружевное нижнее белье, и сестра заметно расслабилась:

— А-а-а… Да! Она же обещала, что на пятнадцатилетие подарит, вот и преподнесла такой презент.

— Мм… — задумалась я, замечая, что сестрица так и не отняла руку от своей груди. Более того, сжала пальцы в кулак.

— Ты что там прячешь? — с подозрением осведомилась я.

— Н-ничего…

— Тинара! — требовательно крикнула я.

Она вздохнула и убрала руку. На ее груди на цепочке висел медальон в форме волчьей головы, сделанный из белого серебра.

— Откуда это у тебя? — удивленно поинтересовалась я.

— В день рождения Леля принесла. Сказала, что с утра под дверью нашла. Там еще послание было, — со вздохом поведала младшая.

— Где оно?

Сестра молча достала спрятанный в самый дальний угол комода сложенный вчетверо тисненый клочок бумаги. Я с нетерпением развернула его и прочла: «Тинара, родная моя, я скучаю по нашим пробежкам, а вы, верно, позабыли обо мне? Хочу напомнить вам о себе и прошу принять этот скромный подарок. Ваш Л.».

Я даже задыхаться начала.

— Что еще за «Л» такой? Выбрось эту пакость немедленно!

— Не выброшу! — заупрямилась сестрица, вцепившись в подвеску.

— Тебе напомнить, что случилось с Лиссой?

— А что такого с ней случилось? Да и тебе вон как повезло! Такого мужчину в женихи получила! — Тинара дерзко поглядела на меня.

— Какого — такого? — возмутилась я.

— Красивого! Ты же рада!

— Рада? — истерично переспросила я. — Чему мне радоваться? Может, тому, что я перестала принадлежать самой себе? Тому, что он одним лишь взглядом заставляет меня забыть обо всем на свете? Да к твоему сведению, я сбежать от него собираюсь, пока еще не поздно!

— Сбежать? — моргнула младшая.

— Да! И я пришла, чтобы посоветоваться с тобой.

— Расскажешь? — спокойно полюбопытствовала она.

— Расскажу…

— О! — выдохнула сестрица, выслушав мою историю, потом резким движением сорвала кулон со своей шеи и протянула его мне. — Выбрось ты, у меня рука не поднимется.

Я приняла украшение и сказала:

— Ночью хочу сбежать. Сегодня праздник середины лета, поэтому все будут заняты.

— Давай с остальными посоветуемся?

— Хорошо…

Я отправила Лелю оповестить всех сестер о встрече, а сама прошла к Йене и показала ей кулон в форме волчьей головы. Иллюзионистка пристально осмотрела украшение, подозрительно покосилась на меня, но ни о чем не спросила, а только заметила:

— Это очень мощный артефакт, окутанный мужской аурой. Аурой зверя, я бы даже сказала. Подобное я ощущала, когда осматривала нагрудный знак дуайгара.

Я призадумалась. Медальон Ксимера был связан с его душой, а вот связан ли этот кулон с душой его истинного хозяина? Вероятно, да. И скорее всего, это украшение может влиять на сознание Тинары. Что задумал этот комок шерсти? В любом случае я не дам свою сестренку в обиду!

Медальон решила пока не выбрасывать, но спрятала его в свою котомку, вдруг представится случай изучить его получше.

Наступил теплый летний вечер. Было еще светло, но солнце уже торопилось скрыться за верхушками деревьев. В вышине мелькали ласточки, охотящиеся на мелких мушек. Мы с сестрами расположились на краю луга, у самого леса, ожидая полуночи. Я по-быстрому рассказала кузинам о своей проблеме.

— Первая причина — это Эльлинир. Скоро первое число рябинника, а это значит, что эльф прибудет в Крыло. Вторая и главная причина — это Шайн. Я схожу с ума от одного его вида, да и злиться он будет сильно, едва узнает, что я не выполнила данное ему обещание.