как интересуется её прошлым и вообще ею. Всё было как-то по-новому. Не так, как это бывало на всех остальных свиданиях, которые были до этого. С ним, да и с другими её ухажёрами. Она смотрела в пустую чашку, разглядывая, как на дне катались две облепиховые ягодки.

— Так хорошо сидим. Хочешь ещё чаю или, может, вина? — предложил Андрей. — Давай закажем что-нибудь?

— А может, не надо ничего заказывать?! — остановила его Элла. — Мой дом совсем рядом. Вчера мама заезжала. Она пирог испекла с капустой и грибами. И компот есть. И ещё пирожки с мясом. Мне, если честно, столько самой просто не съесть. Хочешь, угощу?

— Ну как можно отказать пирогу с капустой и компоту? — улыбнулся Андрей.

Они болтали всю дорогу до Эллиного дома. Шли, петляя по улицам. Элле стало тепло в пиджаке Андрея, так приятно. Для себя она отметила, что он в хорошей форме несмотря на возраст. Хотя какой там возраст? Проводив девушку до самой двери, Андрей посмотрел на Эллу, спросив с сомнением:

— Ну… что… Я пойду, наверное? Уже поздно.

— А как же пирог? Пошли спокойно и не спеша поужинаем, — предложила Элла, слегка потянув Андрея за рукав.

— С удовольствием! — согласился с таким планом Андрей и пожаловался: — Этого ты даже представить не можешь, с каким удовольствием.

Пока Андрей возился в прихожей и мыл руки, Элла, как заправская хозяйка, разогрела пирог с пирожками, заварила свежий чай и всё это выставила на столике в крохотной кухне. Сели. Теперь уже спокойно, ощутив лёгкий гул в ногах от того, что прошагали за вечер весь Старый город вдоль и поперёк.

— Как вкусно!

— Да это всё мама. Никак не может смириться, что мы с сестрой уже выросли. Вот и возит нам свою стряпню. Отец один с её кулинарными способностями не справляется. Сказал, что ещё одной дырке на ремне его эндокринолог просто не переживёт.

— Я его понимаю. Это действительно очень вкусно.

Элла улыбнулась. Она напрочь забыла, как, оказывается, приятно наблюдать, когда мужчина наслаждается пусть и маминой, но всё равно стряпнёй. Как хвалит, как проводит тыльной стороной ладони, вытирая рот, потом вспоминает, что так нельзя, и ищет глазами салфетку, не выпуская лакомый кусочек из рук.

— Что? — Он посмотрел на неё внимательным изучающим взглядом.

— Не знаю, — глядя Андрею в глаза, призналась девушка. — Сама не знаю.

— Объясни, что ты чувствуешь? — он смотрел на неё внимательно, став в момент сосредоточенным и насторожённым.

— Это трудно, Андрей Петрович, — снова обратилась к нему с отчеством Элла. — Я и себе-то этого объяснить не могу, а уж тебе. Мне, честно говоря… Ай, да ладно.

Резко выскочила из зыбкой, возникшей между ними атмосферы откровенности. Андрей это не просто увидел, а прямо почувствовал, как будто что-то захлопнулось, закрылось у неё внутри.

— Ты на меня ещё обижаешься, Элл? Думаешь, меня всё ещё стоит опасаться? — осторожно спросил мужчина.

Она молчала. Молчала и смотрела на него в упор, что-то непростое решая про себя. Андрей не торопил. Ждал, неосознанно затаив дыхание, чувствуя странную важность этого момента, словно они подошли к чему-то значимому, переломному. Он смотрел на неё. Смотрел. И уловил. Ощутил, когда она решилась.

— Нет, — чуть вздохнув ответила Элла, не отводя глаз от прямого взгляда. — Мне кажется, ты был прав, это просто я какая-то пуганая. Наверное, да, в какой-то мере я переживаю за свою свободу и независимость. Мне непонятны те чувства, которые я испытываю к тебе. Ты для меня… — Она покрутила рукой, пытаясь подобрать определение. — … Настоящий мужчина, что ли? — Она снова запнулась. — Не могу описать. Странно всё. Не было так никогда. Это меня немного обескураживает и, наверное, немного пугает.

— Меня тоже пугает, — признался Андрей отчего-то севшим голосом.

Они смотрели друг другу в глаза, и в следующий миг произошло что-то поразительное, нелогичное, даже, наверное, невозможное. Андрей придвинулся, оказался интимно близко. Это было сильнее их. Сильнее любой их воли. Всех рассудков и предрассудков. Сильнее страхов, правил и желаний. Оно властвовало над ними, над их душами и телами. И не имело никакого отношения к похоти. Рука Андрея нежно нырнула в её волосы на затылке, он чуть наклонился и утонул в её глазах. Совсем близко, потом медленно прижал к себе и обнял. Она в ответ обхватила его за шею. Они так и сидели, обнявшись и прижавшись друг к другу.

Это оказалось так по-новому для неё, как-то по-особенному. Почувствовать себя в объятиях мужчины — маленькой слабой девочкой, не ровней. Она вся попала в его объятия, целиком. И так идеально они приладились, словно специально были созданы друг для друга.

Андрей снова провёл рукой по её волосам, чуть отодвинул голову и прижался к губам. Их первый поцелуй. Они словно пили из волшебного источника и никак не могли утолить жажду. Элла отстранилась, судорожно ахнула от слишком сильных ощущений, накрывших её, и уткнулась лбом ему в грудь.

Они не спешили, не срывали бездумно друг с друга одежду. Раздевались медленно, разглядывая и лаская с восторгом каждый вновь открываемый участок тела.

Что-то неизвестное, мощное и властное происходило между ними сейчас. Словно Эллина откровенность распахнула незримую дверь, и они вместе, перешагнув порог, попали в иное пространство. Не замутнённое никакими условностями и обманными представлениями, правилами и просто человеческой глупостью. Они почувствовали небывалое родство душ, как нечто естественное и единственно правильное. Это было запредельное чувство. Откровение. Распознавание. И один вздох, выкинувший их на какой-то совсем иной, недоступный, чувственный уровень.

Они так и лежали, соединённые, обнимаясь и прижимаясь телами. Потрясённые. Опустошённые.

Глава 35. Месяц нежности

Целый месяц пролетел в нежности и страсти. Её каждый день стал начинаться с нежных поцелуев. Вот и сегодня они проснулись перед рассветом. Долго целовались и так, в поцелуе, страстно соединились. Это было совсем по-другому. Видимо, они настроили свои тела на одну гармонию и один высокий лад. В блаженной неге влюблённые вновь уснули.

Элла пробудилась, чувствуя абсолютную внутреннюю благость, разлившуюся по всему телу в каждой его клеточке, начала улыбаться ещё до того, как открыла глаза, повернула голову и посмотрела на спящего рядом мужчину. Он лежал совершенно расслабленный, как только может быть расслаблен человек в такой же душевной благости, которую испытывала она сама. Девушка рассматривала спящего Андрея какое-то время, преодолевая желание расцеловать, и, соблюдая осторожность, неторопливо выбралась из кровати. Долго стояла под струями душа, чувствуя радостную усталость во всём теле. Даже когда ей позвонили с работы, она разговаривала и улыбалась. Одевшись в домашний