но, что самое важное – был загружен более важными делами.

Основное его внимание занимала девичья фигурка, погребенная под горами бухгалтерских документов и отчетов. Стоило неразберихе улечься, он опять ее отчитал за самоуправство и был готов к ответной истерике или полному игнору, но вместо этого получил серьезный взгляд и хождение за собой хвостом, в довесок к ощущению, что он превратился в сокровище, которое надо усиленно охранять.

Мало того, девчонка усердно трудилась, разгребая горы документов и приводя в порядок цифры – она еще и составляла столь необходимые для ведения дел в Шаффлунде отчеты. Сейчас вот, к примеру, она копалась в явно подделанной части отчетов, в которых Перкинс, как и несколько управлявших этим местом до него, пытались скрыть утечку значительной части средств.

Задавшись вопросом, не слишком ли он суров с этой трудолюбивой пчелкой, Брэндель решил понаблюдать поближе и решить, что делать, по ходу пьесы. Ожидаемо, он постепенно стал замечать то тут, то там, как из-под личины проглядывает старая-добрая Ромайнэ, и в итоге пришел к неизбежному выводу, что возвращение к былым повадкам в ее случае – только вопрос времени.

Еще раз пробежав взглядом отчет на столе, Брэндель убедился, что мало что запомнил, а мысли его бродят совсем в другом месте.

Он был бесконечно признателен Коэну за благородный поступок и оценил его проницательность: уже сейчас было понятно, что эти качества позволят ему в будущем вырасти до могущественного герцога. За таким стоило последить и попытаться держаться поближе. К сожалению, к его удивлению, парень с ребятами даже отказались от помощи, явно дав понять, что уходят выполнять свой план: повидать мир и попытаться всего в жизни добиться самостоятельно.

«Жаль, но пока что они задержатся в городке еще на несколько месяцев, и у меня остается возможность их переубедить».

Его отношения со здешними персонажами вообще развивались странно: те, кого он хотел оставить подле себя, хотели уйти, зато те, кого он, казалось, абсолютно не интересовал – напротив, задержались.

Например, Одум, утверждавший что он – последний из Рунных гномов, настолько часто мелькал перед глазами, что порой казалось, будто он делает это нарочно. Сварливый бригадир все не мог решить, какой же тон выбрать в общении с ним, и колебался между вежливым и уважительным в присутствии посторонних и злым покрикиванием, когда они оставались наедине.

Устроенное гномом представление с появлением на арене уверило Брэнделя в том, что он говорит правду, но уверенности, что стоит позволять гному и дальше возле него ошиваться, не было – и все из-за меча. Брэндель беспокоился, не нацелился ли гном на Гальран Гайя.

«Пусть я и дал ему понять, что не верну меч, он все равно вертится вокруг с сумасшедшими глазами… Эх, он же полуненормальный – кто его знает…»

Покачав головой, словно вытрясая оттуда гнома, он продолжил чтение отчета.

Ночной Тигр должен был добраться до Шаффлунда в течение ближайших дней: его задачей была организация транспортировки серебряной руды на его склад.

Сиэль нашел частный монетный двор Гродэна в одном из садов в городской черте. К его удивлению, там засели остатки частных солдат барона, забаррикадировавшие вход и заявлявшие, что будут защищать его до последнего.

Естественно, это привело наемников в ярость, вселив в них желание незамедлительно исполнить это желание, перебив всех разом. Сиэль буквально одним предложение сдержал сей благородный порыв, предложив «подождать и посмотреть, что будет»:

И действительно, буквально на следующий день, солдаты, казалось, столь решительно настроенные на вечное сопротивление, в полном составе вышли сдаваться. Наемники, пораженные загадочным даром предвидения мага, были слегка разочарованы, когда тот раскрыл правду.

Все оказалось банально и просто: по Трентайму распространились новости о поражении лорда Максена.

Том 3. Глава 86

Янтарный меч – том 3 глава 86

Глава 86 – Предзнаменования войны

Десять дней тому назад, на поле боя под Фюрбургом

Воздух наполнился едва различимой смесью запахов копоти, дыма и горелой плоти.

Несмотря на то, что наступила зима, Брэндель отдал Ночному Тигру приказ должным образом разобраться с телами – нельзя было рисковать заражением, несмотря на то, что наступили холода и выпал снег.

И раз уж время играло столь важную роль во всех их действиях, Ночной Тигр разделил своих людей на несколько групп, чтобы обустроить несколько погребальных костров в несколько шагов. Поспешно собранные тела складировали в кучи, тут же и сжигаемые на погребальных кострах, посылая в небо клубы черного дыма.

Лазутчики Паласа вошли в лес несколькими днями позже, чтобы выяснить, насколько правдивы слухи о поражении Максена. С участившимся сердцебиением они оглядывали разбросанные то тут, то там по лесу фрагменты доспехов, обломки клинков и потемневшие брызги крови – доказательства случившейся тут яростной битвы.

Найденные сожженные останки не прояснили картины – разведка Паласа не смогла понять, кому они принадлежали: бунтовщикам или людям Максена.

Поскольку по слухам смутьяны одержали верх, вместо того, чтобы идти прямиком в Фюрбург, разведотряд сначала отправился на территорию Максена. Вполне могло статься, что его армию разбили, но они рассчитывали, что сам лорд благополучно сбежал.

Но, к их вящему удивлению, оказалось, что всю область захватила группа наемников под названием «Янтарный меч».

Опрос местных жителей показал, что эти наемники в свое время вывели беженцев из захваченной многочисленными войсками Мадара крепости Риэдон.

Затем они якобы отправились в порт Гри, а оттуда – на пустынные земли, чтобы отыскать себе территорию и стать Первопроходцами.

Никто, правда, не знал, почему они развернулись и вместо выполнения этого грандиозного плана отправились на территорию лорда Максесна.

Где-то в этот момент лазутчиков и осенило, что дела обстоят далеко не так просто, как им представлялось. Сама идея, что Гродэна свергла всего лишь горстка восставших крестьян, казалась абсурдной, не говоря уже обо всех остальных странных обстоятельствах.

Сам Максен тоже куда-то запропастился.

Во многом лазутчики приблизились к правде.

В своем письме Лето Брэндель направил указания выдвигаться из порта Гри по направлению к Пустоши, но потом сменить курс на территорию лорда Максена – но это при условии, что дворяне атакуют Фюрбург.

Плененный Ночным Тигром Максен на момент, когда потерпел поражение, даже не догадывался, что его земли уже, по сути, заняли.

Разведка начала делать выводы, и первым стало то, что, скорее всего, бунтовщиками руководит кто-то весьма образованный.

Брэндель, с другой стороны, и в самом деле считал нападение Максена не более чем деревенской стычкой – особенно после поражающих масштабом битв и сложных тактик в игре, и чудовищных сражений с многократно превосходившими по численности силами Мадара.