Адельмар что-то прошипел сквозь зубы. Не то ругнулся, не то душевно послал, и ледяной кокон, в который с таким усилием его упаковала, пошёл трещинами. Олеандра у меня за спиною отчаянно застонала, а я, пошатнувшись от внезапно накатившей слабости, с силой сжала кулаки и мысленно пожелала обрушить на мага айсберг.

Вот только айсберг не обрушился — лишь замельтешила над головой крошечная вьюга. Меня же ещё больше повело в сторону. Покачнулась, на миг зажмурившись, и услышала ядовитое:

— Надо быть экономней, девочка. Это знает даже маг-недоучка — нельзя выплёскивать сразу всю энергию.

Брезгливо отряхиваясь, как будто с него не ледяная крошка осыпалась, а сползали пауки с тараканами, Талврин поднялся. Стерев тыльной стороной ладони кровь, сочащуюся из разбитой губы, двинулся на меня.

Я попятилась. Не желая сдаваться, понимая, что живой не дамся, продолжила сражаться. Била наотмашь сплетёнными из нитей льда плетьми, стегала ими выродка из последних сил. Тот же, как будто не чувствуя боли, не замечая, как рвётся рубаха, а на груди и плечах остаются кровавые ссадины, продолжал приближаться.

Краем глаза заметила метнувшуюся к Олеандре тень, но предупредить девушку не успела. Пленница захрипела, выгнулась, когда мощные ручищи чёртовой Гритты сдавили ей горло.

— Ещё хоть раз ударишь господина, и я сверну её цыплячью шею! — во всю силу лёгких завопила бабища.

На шум прибежали два рослых детины и замерли истуканами в ожидании приказов хозяина.

Талврин уже был рядом. Смотрел мне в глаза, ядовито скалясь, откровенно надо мной насмехаясь:

— Это было глупо, Аня. Правда глупо. Жалкая попытка побега. Только зря себя раскрыла. Маленькая, храбрая, но такая глупая девочка.

Дёрнулась, когда он попытался дотронуться до меня. Отступила ещё на шаг, потом на два, понимая, что всё, не спастись. И Олеандру так и не удалось защитить.

С одним Талврином, быть может, как-то и справилась бы. И то, судя по самоуверенной ухмылке мага — вряд ли. А вот со всей его зверской наружности бандой…

Не успела закончить мысль и как следует себя пожалеть, как содрогнулись двери. От мощного, яростного удара. Содрогнулись раз, другой… Кто-то явно спешил к нам на огонёк. Начал трещать засов, брызнули во все стороны щепки.

Зажмурилась, прикрывая лицо руками, испуганно пригибаясь. А когда створки разлетелись в стороны, словно распахнувшиеся в полёте крылья фальва, открыла глаза и увидела показавшегося из пелены дождя мага.

Нет, ну что за подстава?!

Признаюсь, на какую-то долю секунды я поверила, что это Герхильд. Сердце забилось быстрее, когда в раскрывшемся тьмою зёве прохода проступили очертания крепкой мужской фигуры. Он вошёл стремительно, из дождливой ночи в полумрак холла, и я, затаив дыхание, прошептала:

— Скальде…

Но никакой это был не Скальде. Осознав, кто пожаловал в Салейм, с трудом подавила в себе желание спрятаться за спину Адельмара.

Два маньяка на одну полуживую ари? Такой подножки мне судьба ещё не подставляла.

— Я за девушкой, — с невозмутимой физиономией проинформировал всех собравшихся Крейн.

Мельком взглянул на Талврина, рожу которого в тот момент перекосило знатно. Царапнул по мне взглядом. Словно освежевал охотничьим ножом. Наверное, чтобы потом повесить, как трофейную тушку, над обеденным столом.

— Взять его! — сплюнув сгусток крови и продолжая морщиться, повелел Талврин, а я не знала, радоваться этому приказу или огорчаться.

С одной стороны, хотелось скорее отсюда убраться. С другой — оказаться во власти прислужника Хентебесира… Это даже не из огня да в полымя. Это как из костра, на котором в тёмные времена сжигали псевдоведьм, угодить прямиком на раскалённую сковородку в преисподнюю.

А я не хочу жариться в пламени Крейново-Хентебесировской мести целую вечность.

В отличие от испуганно забившейся в угол меня, Лешкиному двойнику бояться было некогда. Да и явно не хотелось. Иначе бы не лыбился с таким азартом, предвкушая добрую драчку.

Выхватив из ножен меч, герцог легко, играючи отразил атаку бросившегося на него с булавой великана. И пока тот приходил в себя от удара по голове крестовиной меча, Крейн успел нейтрализовать второго бугая. Нити тьмы, сплетаясь змеями, вырвались из раскрытой ладони Хентебесировского головореза и насквозь прошили грудь не ожидавшего такой подставы мужчины. Тот рухнул как подкошенный, выгнулся, словно одержимый в дешёвом ужастике, а потом, несколько раз конвульсивно дёрнувшись, затих. Судя по остекленевшим, затянутым бельмом глазам, затих навсегда.

Первый тоже недолго маялся. Ему Крейн со скучающим выражением лица просто взял и перерезал горло. Усмехнулся чему-то довольно, не забыл вытереть о рубашку убитого с лезвия следы крови, забрызгавшей половину холла. После чего небрежно отшвырнул от себя бездыханное тело.

— Ну так вот, девушка… — повторил, больше не глядя на меня. В упор таранил взглядом Адельмара, и тот отвечал ему таким же отмороженно-колющим взглядом.

Гритта геройствовать не стала. В какой-то момент я потеряла её из виду, а вскоре поняла, что служанки и след простыл. Недолго же она демонстрировала слепую преданность своему господину!

— Девушка останется здесь, — не пожелал расставаться с вожделенной добычей Талврин.

— Отдай её мне, и я подарю тебе жизнь, — в кои-то веки проявил благородство и милосердие прислужник огненного гада.

Правда, благородство это вызывало некоторые сомнения. Скорее всего, Крейну было банально лень возиться с хозяином Салейма и тратить на него своё драгоценное время.

— Как бы тебе не пришлось умолять меня о таком подарке, — не поверил в перспективу погибнуть Талврин.

Маниакальная одержимость идеей избавить мир от драконов, во что бы то ни стало отомстить Ледяному за гибель Мавены сделала из него отчаянного храбреца. Но, в отличие от своих ребят, маг не спешил атаковать. Наоборот, медленно отступал во тьму, сгущавшуюся по углам, и при этом что-то неразборчиво бормотал.

Произносил слова заклинания до тех пор, пока от бугристой кладки, терявшейся в полумраке, не отделилось созданное магией бесплотное нечто — проекция силы сумасшедшего.

Тень бесшумно соскользнула со стены, растянулась по полу и встала во весь рост перед непрошенным гостем. В длину как минимум три Крейна, если герцога размножить и поставить его клонов друг на дружку. В ширину — и того больше. Она заслонила собой всё пространство, и нам с Олеандрой ничего не оставалось, как вжаться в холодный камень. Дрожать от пронизывающего, вгрызающегося в плоть ветра. Он приносил с собой холодные капли дождя, казалось, застывавшие на коже крупинками льда.

В глазах Талврина горело изумрудное пламя. Глаза же Крейна заполнила тьма. Мгновение, два — и бой начался. Прежде начальник охраны темнодольского князя, а ныне разыскиваемый всем миром изгнанник сцепился с неведомой тварью.