— Мы скажем: «Премного извиняюсь, ошибочка вышла» — и закроем дверь обратно. А как, ты думаешь, я искал твою комнату?

Я невольно хихикнула.

— И сколько раз тебе пришлось это сказать, пока нашел?

— Раза три. Один раз в меня даже попытались кинуть подсвечником, представляешь? Это была бы очень нелепая смерть…

С этими словами он взялся за ручку и потянул створку на себя.

— О… — только и смогла выдавить я, сунувшись за ним следом.

Мы оказались в библиотеке. Хотя обыденное слово «библиотека» никак не подходило этому царству книг. Бесконечные стеллажи из темного дерева уходили вверх на несколько футов. К ним вели лестницы, а наверху образовывалась целая сеть переходов и галерей, соединяющих одну полку с другой. Местами эти стеллажи смыкались в небольшие комнаты с мягкими диванами и креслами, выглядевшими так уютно, что у меня мгновенно появилось желание схватить с полки первую попавшуюся книгу и начать читать.

— Сколько же их тут, — ошеломленно выдала я, запрокидывая голову вверх.

Книги, мебель и мягкий ковер под ногами поглощали все звуки, поэтому мой голос не разносился гулко по пустому пространству, а звучал даже тише, чем обычно.

— Много, — глубокомысленно отозвался Янтарь.

Во мне проснулся дремлющий доселе исследовательский азарт, поэтому недолго думая я полезла наверх.

Отсюда вид открывался еще более захватывающий. Я провела кончиками пальцев по корешкам, мимоходом читая названия. Если верить, вдохновляющим: «Тридцать способов безболезненно умертвить безнадежного больного» и «Паразиты кожные, внутренние и наружные» — здесь были собраны книги по медицине. Передернув плечами от отвращения, я двинулась дальше, с некоторым содроганием ступила на кажущийся очень хрупким мостик между двумя стеллажами.

Следующие полки были заняты какими-то богословскими трудами, я уже хотела снова продолжить путь, как Янтарь вдруг удержал меня за локоть с предостерегающим шипением. Я хотела было возмутиться, но мгновением позже и сама услышала голоса.

— …никаких результатов.

— Мы прилагаем все силы, ваше величество. Удалось выяснить, что целью вчерашних нападающих была принцесса. Кто-то подослал хорошо обученных наемников. К сожалению, те двое, которых удалось взять живыми, скончались во время допроса.

— Опять ты перестарался? — в голосе Императора звучала насмешка. — Твое счастье, Торнелл, что до сих пор убийцы не достигли своей цели. Не мне тебе объяснять, насколько важна для Империи эта девчушка. Не говоря уже о том, что попытки уничтожить меня или моих сыновей также не добавляют мне хорошего настроения.

Торнелл? Это же фамилия Риана? Но голос точно принадлежит не ему, гораздо жестче и старше. Отец? Родственник?

— Конечно, ваше величество, мы делаем все возможное…

— Давно пора делать невозможное, друг мой. Но готов признать, твой сын неплохо справляется с поставленными перед ним задачами. Пусть и дальше занимается охраной детей. Передай ему только, что в следующий раз подставлять свою спину под удар должен он, а не Дарел. И какие новости из Аверна?

Я вздрогнула и чуть не уронила на пол неровно поставленную книгу, за которую уцепилась в попытках не только услышать, но и разглядеть говорящих. Янтарь предупреждающе стиснул мой локоть. Наверняка разговор, который мы подслушивали, не был сверхсекретным. Иначе проводился бы он не в библиотеке, а в отдельном кабинете за закрытыми дверями, но попадаться на глаза Императору у нас все равно не было никакого желания.

Послышались шаги, — кажется, собеседники направились к выходу.

— Никаких следов младенца. Разведчики все больше склонны верить, что он действительно мертв. Королева после родов до сих пор не оправилась, начались осложнения, ходят слухи, она может не дожить до весны.

— Этого еще не хватало! Чтобы потом Лайнел нашел себе какую-нибудь молодуху и настрогал с десяток детишек? Пусть проследят, как бы он не уморил женушку под шумок. Хотел бы я знать, зачем он притащил ее в столицу летом. Ты знаешь…

Хлопнула дверь, отрезая голоса, а я шумно выдохнула, только сейчас сообразив, что задержала дыхание, услышав в разговоре слово «Аверн».

— Чем дальшее, тем страньшее, — задумчиво прокомментировал Янтарь.

И я в кои-то веки даже не думала ему возражать.

— Ваше высочество! — в очередной раз простонала Тая. — Не крутитесь, пожалуйста! Я вас очень прошу!

— Что ты там делаешь, прическу или пентаграмму для вызова демона? — в очередной раз пробубнила я, ерзая на стуле.

У меня начало складываться ощущение, что подготовка к балу — дело еще более утомительное, чем сам бал. Сначала меня замучили бесконечными примерками: тут подшить, там подрезать, здесь прибавить, тут убавить, больше кружева, меньше ленточек и куда подевался жемчуг?! Я уже начинала чувствовать себя гипсовой статуей, а Императрица, возжелавшая лично проконтролировать процесс, неустанно выражала свое восхищение или неодобрение и сияла от восторга. Начало закрадываться подозрение, что она воспринимала меня в этот момент чем-то вроде куклы, которую надо нарядить.

Слава светлым богам, о нашей с Янтарем причастности к «нападению» химер никто и не подозревал. Еления делала ставку на ученика мага. Не так давно она отчитала его за неудачно проведенный эксперимент, от которого у нее в оранжерее повяли все розы. Я чуть не призналась во всем, испугавшись, что бедняга понесет наказание вместо нас, но, когда услышала, что ему грозит лишь строгий выговор, малодушно промолчала. Как сказал огневик, вряд ли мне поверят, что это было не нарочно, а портить отношения с едва ли не единственным благожелательно отнесшимся ко мне членом императорского семейства (и будущей свекровью…) мне точно не хотелось. Решила как-нибудь потом сделать этому ученику чародея нечто хорошее, доброе и светлое. Должна же моя мнимая власть хоть для чего-то пригодиться?

Едва платье было готово, меня усадили перед зеркалом и отдали на растерзание Тае, накинувшейся на мои волосы с азартом оголодавшего хищника.

Нет, не буду кривить душой, отражение в зеркале мне очень нравилось: темно-синее бархатное платье, в меру строгое, в меру нарядное, и удачно примостившаяся в ямочке между ключиц сапфировая капелька делают голубые глаза синее и глубже. Часть локонов забрана наверх, часть кокетливо обрамляет лицо и падает на спину и плечи.

Но демон забери, я бы предпочла надеть свое голубое платье, заплести косу и вприпрыжку отправиться по собственным делам, а не проводить полжизни перед зеркалом.

Когда за мной пришел Янтарь, чтобы тожественно сопроводить до зала, где будет проходить праздник, я сначала не поверила своим глазам. На шее — мудрено завязанный платок, на плечах — богато расшитый камзол, да и судя по «присмиревшим» огненным волосам, больше не падающим на глаза, не мне одной пришлось пострадать во имя приличий. Я поймала себя на мысли, что мне бы хотелось взъерошить их обратно.