– Еще бы, ты же упала с небоскреба. – Амалия прищурилась, глядя на Зуиласа, словно пыталась представить крылья, о которых я ей рассказала, пока Зуилас был в душе, а затем указала на прикроватный столик. – Давай-ка рассмотрим получше.

Я положила телефон и взяла в руки обрывок карты Ксевера. Положила клочок бумаги на одеяло между нами, расправила. Это был уголок шесть на восемь дюймов, на нем была отмечена и суша, и вода, и все это пересекали линии, проведенные красной ручкой.

– Это анкерные линии, – сказала я. – Ксевер отметил место на вершине холма, но я не могу понять, что это за участок суши на карте.

– Значит, там, где эти линии пересекаются, – сказала Амалия, ведя по одной из них кончиком пальца, – и есть заклинание.

– Трудно будет найти, где это. Островов и бухт вдоль берега сколько угодно.

– Ксевер, видимо, опять хочет найти «чистое» место, то есть это может быть где-нибудь в глуши. – Амалия покачала головой. – И помогает ему наш любимый колдун-убийца. Не могу поверить, что Саул выжил.

Это для всех нас стало полной неожиданностью. Зора до последнего не догадывалась, по чьему следу идет ее команда – вероятно, потому, что альбинизм Саула не так бросался в глаза, как у его сыновей: у стариков ведь часто бывают белые волосы. А Зуилас не учуял колдуна в пентхаусе, потому что алхимические запахи Венеры притупили его обоняние.

– Еще что-нибудь выяснили? – спросила Амалия.

– Там была лунная карта с обведенным числом последнего полнолуния, и от него отсчитано семь ночей. Под восьмой ночью написано: 6:57.

– Могу поспорить, это время восхода. – Амалия кивнула в подтверждение собственных слов. – Астральные заклинания, требующие лунного света, приходится слишком долго заряжать, когда лунного света практически нет. Они начали в полнолуние, чтобы ускорить дело, а готово оно будет на рассвете.

– Значит, они откроют портал на рассвете двадцать восьмого.

– Выходит, у нас остается пять дней, чтобы помешать им открыть портал? Супер. – Она потерла лоб. – Что-нибудь еще?

– У Ксевера была карта города, где отмечены разные места. Места, где мы сражались с Називером, с вампирами, с големами и еще со всякой нечистью в прошлом месяце… плюс куча гильдий, включая «Ворона и Молот».

У меня кольнуло в животе, когда я вспомнила красный кружок вокруг нашей гильдии.

– А еще, – добавила я, и мои нехорошие предчувствия еще усилились, – там был ящик с кровью.

Зуилас приоткрыл веки, и под ними сверкнули темно-багровые глаза.

– У Ксевера было одиннадцать флаконов с кровью, а двенадцатый он наполнил кровью Зуиласа. Думаю, мы можем предположить, что теперь в его коллекции есть кровь всех двенадцати Домов.

– Но зачем? – Амалия откинула волосы с лица. – Наша теория – что он хотел с помощью крови Зуиласа обманом вызвать кого-то из Дома В’альир – не подтвердилась. Для того чтобы призвать кого-то из других Домов, ему кровь не нужна.

– Тогда зачем?

– Хочет выяснить, какая кровь лучше всего подойдет для его экспериментов?

– Для этого ему понадобилось бы гораздо больше крови. – Я куснула и без того обгрызенный ноготь. – Должно быть, это как-то связано с порталом. Это то, чем он сейчас занят.

– Кровь демонов из всех Домов и портал… что это ему даст?

Пожалуй, главный вопрос был не в том, что ему это даст, а в том, что он больше всего хочет получить. Какова его конечная цель?

– Красная Королева, – прошептала я. Обернулась, и мои глаза встретились с глазами Зуиласа. – К какому Дому принадлежат payashē?

– У них нет Дома.

– Но когда у них появляются дети мужского пола, их сыновья присоединяются к Дому своего отца, верно?

– Var.

Значит, своего Дома у payashē нет, и в то же время они связаны со всеми Домами.

– А что, если Ксеверу нужна кровь всех Домов, чтобы призвать демона женского пола?

– Так нельзя, – сразу ответил Зуилас. – Призывающее vīsh использует Королевскую клятву. У payashē нет магии dīn.

– Или, может быть, кровь нужна для того, чтобы как-то связать демоницу контрактом. – Лицо у Амалии побледнело. – Может быть, портал предназначен для того, чтобы поймать демоницу, а кровь нужна, чтобы вынудить ее заключить контракт. Он хочет создать воплощение богини культа, Красной Королевы, в реальности.

– Тогда он дурак, – отрезал Зуилас. – Payashē принесет смерть его культу.

Я пристально взглянула на него.

– Ты знаешь о payashē больше, чем говоришь. Что ты имел в виду, когда сказал, что эти крылья – магия payashē?

Глаза у него сузились, он отвернулся и улегся поудобнее на матрасе – четкий сигнал того, что он не намерен больше ничего рассказывать. Во всяком случае, при Амалии.

Я состроила Амалии гримасу и бросила на нее умоляющий взгляд.

Она закатила глаза.

– Ладно, ладно. Тут неподалеку есть ресторанчик, который открыт допоздна. Индийская кухня, отзывы приличные. Схожу туда поужинать.

– Спасибо.

В ответ она бросила на меня взгляд, в котором читалось: «Выведай у него все!» – и направилась к двери. Пока она собиралась, грохот и лязг стиральной машинки заглушали все звуки, но вот наконец дверь квартиры громко хлопнула.

– Зуилас? – тихо проговорила я, глядя на его затылок.

Он протяжно вздохнул. Приподнялся, сбросил одеяла с кровати и устроился полулежа, прислонившись к спинке кровати рядом со мной.

– Payashē – мастера vīsh. – Лицо у него было непроницаемое. – Они знают заклинания, которых не знают демоны-мужчины. Они учат им дочерей, но не сыновей. Сыновей отдают отцам сразу, как только в них пробуждается магия.

– Но твой отец умер.

– Умер, – согласился Зуилас. – И я остался один в незнакомом месте. В опасном месте. Я знал, что скоро погибну. Или другой демон меня убьет, или я умру от голода.

– От голода? – перебила я. – Но тебе же не нужна еда.

– Маленьким демонам еда нужна. Потом уже меньше, когда наша магия становится сильнее, но мы перестаем есть уже почти взрослыми. – Он смотрел в потолок, как будто в другой мир. – Когда мой сир умер, я все бродил и бродил, а потом нашел.

– Что нашел?

– Тайное место, где живут payashē. Я нашел его, потому что был маленьким и искал, где бы спрятаться.

– И что ты сделал?

– Дождался утра, когда payashē проснулись. А потом вошел в их тайный pashir. – Он не мигая смотрел вверх. – Дошел туда, где был самый большой… самый большой дом, и стал ждать.

Меня пронзило страхом – страхом за него, маленького.

– Payashē собрались там. Смотрели на меня. Смеялись надо мной, потому что я был маленьким и слабым. Из Двенадцатого Дома. Для них я не