Гончая хотела поправить его, сообщив заказчикам, что согласилась лишь выслушать их предложение, но ее опередил брамин, которого они с Майкой встретили на Белорусской.

– Только не она! – сорвавшись на визг, закричал он. – Это она застрелила старейшину! Она…

Он хотел еще что-то добавить, но, увидев приближающегося бармена, замолчал. В наступившей тишине бармен поставил в центр стола плоскую керамическую тарелку, на которой лежали куски зажаренного мяса и четыре двузубые вилки.

– А спиртяга где? – подозрительно вскинулся Коленвал, которого выпивка всегда интересовала больше, чем закуска, но после заверений бармена, что сейчас все будет, успокоился.

– Значит, вас зовут Катана? – спросил у Гончей второй брамин, когда бармен отошел от стола.

Это «вас» приятно удивило ее. Еще она поняла, что этот второй в их паре главный.

– Ножик такой был японский, – принялся объяснять заказчикам происхождение ее прозвища Коленвал. – Острый и красивый до ужаса.

Сравнение оказалось не самым удачным. Непричесанная, с опухшим похмельным лицом и мешками под глазами Гончая отнюдь не выглядела красивой, но ни оправдываться, ни поправлять Коленвала не стала.

Старший брамин сделал это сам.

– Меч, – сказал он. – Катана – длинный японский меч, традиционное оружие самурая.

Смотрел он при этом на Гончую и закончил свое пояснение вопросом:

– Чем же вы заслужили столь грозное прозвище?

Гончая взглянула в глаза брамину, чтобы понять, насколько важно ему это знать. Судя по ответному взгляду, вопрос был не праздным. Подавшись вперед, она схватила с тарелки одну из вилок и молниеносным движением вонзила ее в стол, между пальцев брамина. Тот импульсивно отдернул руку и принялся ощупывать пальцы, с опаской поглядывая на торчащую из стола вилку.

– Впечатляюще. Очень впечатляюще.

– А то! – поддержал брамина Коленвал. – Вы бы видели, как Катана ножом работает.

То ли оттого, что трюк с вилкой произвел на заказчиков впечатление, то ли от появления бармена, принесшего четыре граненых стакана и полную бутыль самогона, у него резко поднялось настроение.

– Представляю, – сказал старший брамин. Он с преувеличенной осторожностью выдернул вилку из стола и отложил в сторону. Гончая решила, что больше он к ней не притронется. – Но для дела, которое мы хотим поручить, обращение с оружием не главное. Куда важнее умение искать и находить нужную информацию.

Гончей надоели пустые разговоры, она подняла стул, который опрокинул парень в пальто, и уселась напротив заказчиков.

– Вы упорно, но безуспешно кого-то разыскиваете. Двое ваших коллег, – Гончая кивнула на знакомого брамина, – специально приехали на Белорусскую, чтобы встретиться с этими людьми, однако встреча не состоялась, к тому же один из посланников впоследствии погиб. Вы поняли, что в одиночку вам их не найти, и решили обратиться за помощью к специалисту.

Заказчики снова переглянулись, и тот, кто вел диалог и принимал решения, с усмешкой сказал:

– Все верно, но мы и не делаем из этого секрета. Через посещающих Полис челноков мы сообщили на другие станции, что каста браминов разыскивает трех сталкеров, которые побывали на Полежаевской вскоре после того, как она погибла, и щедро заплатит им за предоставленные сведения.

– Зря, – покачала головой Гончая. – Так вы в первую очередь привлечете мошенников, которые перескажут вам ходящие в метро слухи и собственные выдумки. Я и сама могу рассказать байку про хозяина туннелей, который приказал жителям Полежаевской перерезать друг друга. Причем совершенно бесплатно.

– Вы верите в хозяина туннелей?

– Я ни во что не верю! – отрезала Гончая.

Старший брамин печально вздохнул.

– Увы, ни во что не верить – счастливый удел молодых.

«Угу, меня просто распирает от счастья!»

Гончая метнула в его сторону острый взгляд: не издевается ли? Но тот выглядел совершенно серьезным.

– Я, например, не могу себе этого позволить, – продолжал мужчина. – Но вы правы, объявлять во всеуслышание, что мы готовы платить за информацию, было ошибкой. Хотя и не такой большой. О трагедии на Полежаевской нам известно достаточно, чтобы отличить правду от лжи.

– Нет, это большая ошибка! – возразила Гончая. – Потому что теперь придется разыскивать нужных людей среди массы разных проходимцев. А это гораздо сложнее.

– Но вы можете это сделать? – прямо спросил у нее старший брамин.

– Если они живы, я их найду.

– Мало найти этих людей, – включился в разговор старый знакомый. – Надо убедить их явиться к нам, в Полис.

– По ряду обстоятельств это может оказаться невозможным, – возразила Гончая.

– Тогда… – старший брамин сначала остановился на полуслове, но затем все-таки решился. – Тогда разузнайте, что они увидели на Полежаевской.

– Вот и договорились! Выпьем за это дело. Иначе не срастется, – с жаром воскликнул Коленвал, которому невыносимо было смотреть на полную бутылку и пустые стаканы.

Он живо разлил всем мутную жидкость, и хотя никто из сидящих за столом к ней и не прикоснулся, Коленвала это не смутило. Он одним глотком прикончил свою порцию и тут же налил еще.

– С вашим предшественником мы обговорили сумму и способ оплаты… – брамин озвучил цену, выторгованную Сиплым за свои услуги. Наглец запросил с них даже больше, чем Гончая обычно брала за подобную работу. – Возможно, у вас есть личные пожелания?

Она неопределенно кивнула. В данном случае оплата интересовала ее меньше всего.

– Сначала скажите, почему именно Полежаевская? Отдаленная станция за пределами Кольца, с чего вдруг она заинтересовала вашу касту?

Брамины снова переглянулись, и старший из них сказал:

– Пусть это пока останется тайной. Возможно, справившись с поручением, вы и узнаете ответ.

Старый знакомый Гончей возмущенно встрепенулся и предостерегающе дернул коллегу за рукав, но тот продолжал смотреть в лицо собеседницы печальными, много повидавшими глазами. Пауза затягивалась.

– Вас еще что-то интересует? – догадался он.

И Гончая решилась.

– Несколько дней назад со мной разговаривал человек. Вокруг было темно, я не видела его, слышала только голос. И не только я, моя спутница тоже его слышала. А потом оказалось, что никакого человека нет. Кроме нас двоих, там вообще никого не было.

После таких признаний брамины должны были счесть ее допившейся до галлюцинаций пропойцей или сумасшедшей, что в общем-то одно и то же. Но, судя по выражению их лиц, этого не произошло.

– Катана, вы слышали про станцию Судьбы? – спросил старший из них.

– Полянка, – Гончая кивнула.