– Нашел время кормить попугая! – пробормоталаЛола, ни к кому не обращаясь. – Ну да, конечно, ведь некоторым совершеннонечего делать! – Она отбросила тыльной стороной руки упавшую на глазапрядь и принялась вдумчиво надраивать кастрюлю с видом рабыни Изауры,замученной непосильной работой.

Леня не удостоил ее ответом. Он отправился обратно в своюкомнату, сжимая в руке заветную банку.

Войдя в комнату и убедившись, что Перришон сидит на прежнемместе, Маркиз призывно потряс банкой и проговорил самым завлекательным голосом:

– Орехи! Перри хочет орехов?

Перришон радостно всплеснул крыльями и спикировал со шкафана ручку кресла. Он наклонил голову набок, приоткрыл клюв, громко щелкнул им имечтательно проворковал:

– Ор-решков Пер-риньке!

– Не все так просто! – Маркиз спрятал банку заспину. – Принесешь конверт – получишь орехов!

– Тор-рг неуместен! – гордо выкрикнул попугай,отвернулся от хозяина и спрятал голову под крыло.

Однако когда Маркиз снова потряс заветной банкой, попугай невыдержал и повернулся к нему:

– Мир-р?! Пер-ремирие?

– Конверт! – напомнил ему Леня главное условиеперемирия.

Попугай прошелся по ручке кресла с видом Наполеона,обдумывающего план сражения при Аустерлице.

Маркиз не стал дожидаться его решения: он ловко накинул налапы попугая заранее приготовленную веревочную петлю, привязал ее к ручкекресла и устремился к шкафу.

Перришон опомнился, возмущенно захлопал крыльями и истошнозавопил:

– Пр-редательство! Вер-роломство! Тер-рор! Тр-ребуюспр-раведливости!

– Обойдешься, – отмахнулся Маркиз, взбираясь настул и дотягиваясь до конверта.

Дверь комнаты приоткрылась, в нее заглянула Лола ираздраженно проговорила:

– Прекрати мучить птицу! Ты все-таки не один живешь вквартире, и нужно вести себя прилично!

– Эта птица сама кого хочешь замучает! – пропыхтелЛеня, соскакивая со стула с конвертом в руке.

– Ага, нашел свой конверт! – воскликнула Лола вправедном негодовании. – А сваливал все на меня!

Леня не ответил: он внимательно разглядывал свою находку.

Конверт, несомненно, был тот самый, который он принес изсупермаркета. Тот самый, в котором находилась первая инструкция. Но в остальномничего хорошего Маркиза не ждало: на конверте не было никаких надписей илинадпечаток, никаких штампов или пометок, никаких логотипов… в общем, ничего,что могло бы навести на след подозрительного заказчика.

Лола, видя, что компаньон не обращает на нее внимания,удалилась, снова громко хлопнув дверью. Перришон щелкнул клювом и хрипловыкрикнул:

– Тр-ребую свободы! Свободы и спр-раведливости!

– Ну ладно, – смилостивился Маркиз, – так ибыть, амнистия…

Он развязал лапы попугая и в виде компенсации насыпал емунемножко орехов. Перришон оживился и занялся любимым делом. Он быстро уничтожилорехи, оставив только немного мелких крошек. Часть этих крошек просыпалась назлополучный конверт. Леня машинально еще раз взглянул на этот конверт…

Конверт был освещен сбоку светом настольной лампы, иореховые крошки неожиданно составили несколько букв.

– Как интересно! – Леня наклонился над конвертом,разглядывая его в боковом свете.

На белой поверхности едва заметно просматривались следынадписи. Видимо, кто-то написал записку на листе бумаги, под которым лежал этотсамый конверт, и буквы оттиснулись на нем.

Леня вспомнил широко известный способ: он достал мягкийграфитовый карандаш и заштриховал белую поверхность.

Теперь на фоне штриховки достаточно отчетливо проступиланадпись.

Передайте берейтору, чтобы подготовил Ясного к среде, яприеду поездом шесть тридцать.

– Пер-риньке ор-решков! – напомнил о себе попугай.

– Хватит тебе, – отозвался Маркиз, разглядываязаписку. – Тебе нельзя есть так много орехов…

– Ор-рехов! Ор-рехов! – повторил попугай ипотянулся клювом к конверту. – Телегр-рамма!

– Все, хватит! – Леня окончательнорассердился. – Тебе и так уже достаточно перепало! Хорошенькогопонемножку! За твое хулиганское поведение нужно было не орехов дать, а напятнадцать суток в клетку посадить! На хлеб и воду!

– Кошмар-р! Тер-рор! – проговорил попугай и отгреха улетел на шкаф.

А Леня задумался: что же дает ему обнаруженная записка?

Во-первых, он был уверен, что написал ее не кто иной, какего подозрительный заказчик. Это его стиль, кроме того, у него явно имеетсяпривычка общаться со всеми при помощи записок.

Итак, примем за аксиому, что автор записки – заказчик.

Что же о нем известно?

Во-первых, что он, судя по тексту, занимается верховойездой. Об этом говорит слово «берейтор». Леня знал, что берейтор – этоспециалист по обучению верховой езде, человек, объезжающий лошадей и обучающийсамому искусству выездки. Больше того – скорее всего у заказчика имеетсясобственная лошадь, точнее, конь по кличке Ясный. И этого коня он держит водной из загородных конюшен.

Но этих конюшен сейчас очень много! Наверное, не одиндесяток. Так что придется обследовать их одну за другой, чтобы выяснить, гдеесть конь по кличке Ясный.

Работа большая, но все же это вполне отчетливый след…

Но тут до Маркиза дошло, что в записке есть еще кое-какаяинформация, сужающая круг поиска: автор записки сообщает, что прибудет поездомшесть тридцать.

Значит, прежде чем перебирать все существующие конюшни,нужно проанализировать расписание пригородных электричек и выяснить, к какойконюшне можно приехать на таком поезде. И кстати, какая из конюшен расположенатак близко к железнодорожной платформе, что до нее удобнее добираться не намашине, а поездом.

Для начала Леня разложил на столе карту ближайших пригородовПетербурга, на которой были обозначены железнодорожные ветки. Затем он достал сполки городской телефонный справочник, раскрыл его на разделе «Конюшни и школыверховой езды» и принялся отмечать каждое такое заведение на своей карте.

Оказалось, что он сильно недооценил количество конюшен.Должно быть, верховая езда вошла в моду не только среди богатых людей, но исреди представителей среднего класса. Во всяком случае, через сорок минут накарте стояло уже больше сорока пометок.

– Хорошо, что у меня есть дополнительнаяинформация… – пробормотал Леня, склоняясь над картой с линейкой иопределяя расстояние от каждой конюшни до ближайшей железнодорожной платформы.

К сожалению, это не слишком сильно сократило его список: покрайней мере половина всех конюшен и школ находилась рядом с железной дорогой.Наверное, такое расположение удобнее с точки зрения перевозки лошадей идоставки в конюшню всего необходимого.