И в ванной тоже царил беспорядок: дверца душевой кабиныраспахнута, кремы и шампуни сброшены с полок, на полу валяется скомканноемахровое полотенце…

Движимый смутным подозрением, Леня двумя пальцами приподнялэто полотенце за край. И невольно вздрогнул: белая махровая ткань былаиспачкана кровью.

На этот раз сомнений быть не могло, и ни на какой соус этипятна нельзя было списать – это были самые настоящие, подлинные, несомненныекровавые пятна.

– Вот оно как! – Леня положил полотенце на прежнееместо, протер носовым платком ручку двери и все остальные поверхности, ккоторым прикасался, и вышел в коридор.

На душе у него было скверно.

Мало того что он с симпатией относился к старому адвокату иего искренне огорчило бы случившееся с ним несчастье.

Но, кроме этого простого человеческого чувства, Маркиз немог отделаться от убеждения, что разгром в квартире Левако и исчезновениеадвоката напрямую связано с его последним делом, с маркой «Розовый Реюньон».Недаром ему показался подозрительным этот заказчик, помешанный на конспирации!

Как бы то ни было, Леня был не из тех людей, кто при всякой неприятностискисает и опускает руки. Нужно было действовать, и действов??ть незамедлительно.

Он закончил осмотр квартиры, не обнаружив больше ничегозаслуживающего внимания, кроме новых следов спешного и неаккуратного обыска.

Затем, тщательно стерев повсюду свои отпечатки пальцев, Ленявыскользнул из квартиры исчезнувшего адвоката и бесшумно спустился по лестнице.Лифтом пользоваться он не стал, чтобы не поднимать ненужного шума.

Оказавшись на первом этаже, Леня проскользнул мимо комнаткиконсьержки.

Невысокая приземистая тетка в китайском тренировочномкостюме экологического зеленого цвета наслаждалась жизнью: перед ней на столестоял маленький телевизор, по которому показывали футбольный матч, в рукеконсьержки была дымящаяся кружка с горячим чаем, рядом – блюдце с сушками.Маркиза она, конечно, не заметила: в матче как раз назревал критический момент.

Проскользнув мимо консьержки, Леня нахмурился и затормозил.Конечно, эта болельщица вряд ли заслуживает внимания как свидетель, но чем чертне шутит! В конце концов, не все же время по телевизору показывают футбол…

– Го-ол! – завопила консьержка и брякнула чашку обстол, расплескав ее содержимое.

– Мадам! – обратился к ней Леня, постучав ногтемпо стеклу.

– А? Что? – Тетка повернулась к нему и удивленновылупила глаза. – Кто? К кому? Как вошли в подъезд?

– У вас дверь не была закрыта, – начал Маркиз сответа на последний вопрос. – А я к адвокату Левако из двадцать восьмойквартиры. С четвертого, значит, этажа. У меня для него экспресс-почта.Курьерская служба «Гепард». – И Леня помахал перед носом консьержкипредусмотрительно захваченным желтым конвертом большого формата.

– Оставьте у меня, я передам! – ответила женщина,нетерпеливо косясь на экран, где уже назревал следующий критический момент.

– Не имею права! – отрезал Маркиз. – Обязанпередать исключительно в личные руки.

– Сейчас я ему позвоню… – неохотно проговорилаконсьержка и сняла телефонную трубку.

Через минуту она швырнула ее на рычаг и, неприязненновзглянув на Леню, сообщила:

– Не отвечает.

– Вот и мне не отвечает! – вздохнул Леня. – Сутра звоню, а он все не отвечает!

– Ну а я-то при чем? – И консьержка повернулась кэкрану, дав понять, что аудиенция закончена.

– Эй, женщина! – Леня снова постучал встекло. – Что же мы будем делать?

Консьержка с сожалением оторвалась от матча и протянула:

– Мужчина, не мешайте работать! Я вам ясно сказала:нету Левако, так что приезжайте завтра или в другой день!

– Нельзя в другой день! – простонал Маркиз. –У нас же срочная доставка, если мы на несколько часов опоздаем – и то штраф, ис меня же его вычтут! А у меня и так зарплата маленькая!..

– Зарплата маленькая… – вздохнула консьержка освоем, о девичьем. – Но я-то чем могу помочь?

– Так, может, вы что-то видели? Что-то необычное,что-то подозрительное? Может, кто-то приезжал к нему? Или, может, наоборот, онсам уехал куда-то с чемоданами… или вообще… может, «скорая помощь» к немуприезжала? Если он, к примеру, в больницу попал – тогда мы не виноваты и штрафне возьмут… – И Леня жалостно вздохнул, надеясь вызвать у консьержкисочувствие.

– Насчет «скорой» врать не буду, не видела, –консьержка подперла подбородок кулаком, – а насчет необычного иподозрительного… вот тюк сегодня ночью выносили… очень даже подозрительный!

– Тюк? – удивленно переспросил Маркиз. –Какой тюк?

– Большой такой тюк, – женщина пригнулась к самомуокну и понизила голос, – длинный такой, толстый и очень тяжелый. Онивдвоем его еле тащили.

– Они? Кто они?

– Говорю же – незнакомые какие-то. Двое этот тюк несли,а третий впереди шел, двери открывал и все такое…

– А как они внутрь вошли? – поинтересовался Леня.

– Не знаю. – Глаза консьержки забегали. –Откуда я знаю, как прошли? Исхитрились как-нибудь… народ сейчас такой – гдеугодно проскользнет! Уж не мимо меня, мимо меня муха не пролетит…

– Да-да… – Маркиз выразительно покосился нателевизор. – Муха, конечно, не пролетит, а вот другое какое-нибудьживотное…

– Это вы на какое животное намекаете? – окрысиласьтетка. – Никаких таких животных я в дом не пропущу! У меня так незаведено! И нечего тут всякие намеки разводить! Если я с вами разговариваю, тактолько от своей любезности!

– Не сомневаюсь. А почему вы решили, что этот тюккак-то связан с господином Левако?…

– А потому решила, – консьержка снова понизилаголос, – потому решила, что лифт с его этажа ехал. Я случайно вниманиеобратила… – И она глазами показала на двери лифта.

Эти двери были видны из окна ее каморки, и над ними имелосьтабло, на котором в данный момент горела цифра семь – значит, лифт сейчаснаходился на седьмом этаже.

– Вот, сейчас семерка горит, а тогда была четверка.Перед тем как они с тем тюком приехали.

– Вы так точно запомнили? – усомнилсяМаркиз. – У вас, наверное, удивительная память!

– Да уж точно! Я и вообще на память не жалуюсь, а туттакое дело было… как раз матч закончился, «Метеор» с «Кометой» сыграли, и счетбыл аккурат четыре – ноль. А над лифтом тоже четверка горела, вот я изапомнила…

Леня вышел из подъезда в самом скверном настроении.

История с таинственным тюком очень ему не нравилась.Особенно в совокупности с беспорядком в квартире Левако и со следами крови наего полотенце.