И так могилу начинает бить

Ознобом жажды алчущего воя,

А женщина, сумевшая — убить…

Тихонько плачет.

Дай ей бог

покоя…

* * *

Не умирай, ландграф…

Густая ночь

Над гробом встала, как над колыбелью…

И, обожженный ржавою купелью,

Дорожный ужас порождает дочь.

Ей имя — Смерть. Ее глаза белы,

В ее устах беззвучно бродит имя…

Твое, ландграф.

И сталь из-под полы

Дурманно бредит ранами косыми…

Ее ладони тянутся к теплу,

Ей не забыть хрустящий привкус плоти.

И, медленно отцеживая мглу,

Она идет по следу…

На болоте

Едва горят гулящие огни.

Твой конь, ландграф, покоится в трясине.

Все кончилось. Чешуйкою брони

Ползет луна на почерневшей сини.

О чем печаль?

Твоя душа мертва.

Любой герой есть нравственный калека.

Зачем твоя шальная голова

Так льнет щекой к щербатой плахе века?

Не умирай, ландграф…

Ты слышишь смех?

Ты видишь тех, что развалились в ложах?

Как пахнет псиной соболиный мех

Заезжих королев с холодной кожей…

Весь смысл игры — не в выборе ферзя.

На дисбаланс меж черным и меж белым.

Поставить жизнь, как правило, нельзя.

Свою нельзя.

Твою — поставят смело!

Поторопись, уже второй звонок.

На плечи плащ, зализанный ветрами…

И Тьма призывно ластится у ног,

И пыль иллюзий в одряхлевшей раме,

И боль…

Тупая, с левой стороны.

Твоя любовь теперь тебя не любит.

Шаг — до обитой войлоком стены…

И дождь по нервам монотонно лупит.

Не умирай, ландграф…

Корявый слог

Скупых доносов ближе к укоризне.

Перешагни.

Перелистни листок.

Пусть мир прогнил, а ты устал от жизни.

Но, отражаясь в пламени свечей,

Твоя судьба пригрелась в ожиданье

Насмешливого блеска на Мече,

Хранящем

непонятное

молчанье…

* * *

Я уезжаю в Дождь.

И вот ночной вокзал

Встречает вечер, вымытым до блеска.

Луна, раздвинув тучи-занавески, дробится в лужах тысячей зеркал.

Дождь льет, и льет, и льет смывая все подряд:

Окурки, мусор, пыль, песок и пепел…

На буйство струй под удивленный лепет

Лишь фонари сутулые глядят.

Обычная холодная вода с рыдающих небес,

Как божий гнев… Любой второй прохожий

Его так тонко ощущает кожей,

Что суеверно шепчет: «Я — не бес!»

Но молний нет как нет…

Нет грома. Благодать

прозрачной негой лечит… Души — настежь!

Любовь и дождь — непревзойденный пастиш

Времен, эпох, событий… Что считать?

Бессмысленно… дай смыть природному врачу

С лица — тоску, а с памяти — упреки,

пустые звуки, пошлые намеки,

Все эти «не люблю!» и «не хочу!»,

И быт, и быль, и боль, растерзанные сны,

Обиды, ссоры, замершие руки,

Неправду слов, безудержность разлуки,

Неверие в предчувствие весны.

Забыть… Две ложки коньяка добавить в кофе,

Но… прежде чем осмотришься окрест,

Под твой недорогой нательный крест уже готовят место на Голгофе.

Ты смотришь в Дождь, и тоже не до сна…

Оденем лес туманной пелеринкой

И двум еще не выпавшим дождинкам

Дадим украдкой наши имена…

* * *

Я шагаю по подсохшей корочке ожога.

Легкий укол и сукровица проступает сквозь трещины.

Боли никогда не бывает слишком много,

Но самая страшная — даруется рукой женщины…

Причем любимой.

Только любимой, единственной на земле…

Возможны вариации, но без этого чувства

Еще можно выжить, выпрямиться в седле,

Выломать тело до тихого костного хруста.

Пустить коня, именуемого Судьбой,

Вскачь по выжженной душе, чтобы горячий пепел

Взвился вверх, наполнил легкие ворожбой

И скомкал горечью строчек прощальный лепет.

Ты — любишь.

Я — люблю.

Разве это причина

Для того, чтобы вечно быть вместе?

Где был светлый лик, там сейчас личина

И прогорклый вкус ежедневной лести…

Если такое допущено богом на небесах,

Значит, это — крест и расплата за вечность — близко…

И ты когда-нибудь тоже почувствуешь тот же страх

За жизнь,

приравненную к выцветшей

долговой расписке…

* * *

Вдоль кладбища под вечер

Скорей спешу пройти…

Звезд желтенькие свечи

Едва чадят в пути.

Сосны сгоревшей вертел,

Дрожащий крик совы,

Душистый запах смерти

От скошенной травы.

Устало и тревожно

Вздыхает хлябью гать…

Я тоже думал, можно

Успеть и убежать…

Молился, было б силы,

Под карканье и трель

Упасть на дно могилы,

Как в брачную постель.

Где саван, а не платье.

Где не кольцо, а крест —

Чтоб распахнуть объятья

Последней из невест!

* * *

Была любовь… Был вектор и число,

Направленная линия движенья

И поцелуи до самосожженья,

Зеркальное, друг в друге, отраженье —

Всем вопреки или всему назло.

Назло законам, штампам, датам, шорам,

Ритмичности, цикличности вращенья,

Земного, неземного всепрощенья,

Как просьбы — навсегда отдернуть шторы!

Впустить в окно волну живого света

И, удивясь падению иллюзий,

Ночных химер, краснеющих конфузий,

Чуть поклонившись пораженной Музе,

Легко отдать невнятный дар поэта —

В обмен на счастье быть с тобою рядом.

Дышать, смеяться, улыбаться небу,

Молиться Богу, молоку и хлебу,

Идти вдвоем в возвышенную небыль,

В листопаденье и цветенье сада…