Была любовь, парящая, как птица.

Глаза в глаза, почувствовав дыханье,

Потребность говорить с людьми стихами,

Но кто-то свыше изменил названье,

Не дав ей и возможности — родиться…

А что теперь мы можем бросить миру?

Штамп в паспорте и сломанную лиру…

* * *

Одиночество стало — отчеством…

Небо — крышей, деревья — стенами.

Обреченный твоим пророчеством,

Я брожу облаками пенными.

В Петербурге легко состариться,

Здесь иные часы и скорости…

В фонарях монотонно плавятся

Все печали мои и горести.

Этот город с гранитной нежностью,

С розоватой луной над крышами

Дышит сам такой безутешностью,

Что любые страдания — лишние…

Эти встречи считать подарками —

Что пред каменным львом заискивать.

Не сутулясь бродить под арками,

Или дождь в свои вены впрыскивать.

Петергоф обнимать в подрамники

И высматривать птичье пение

Там, где листья плывут подранками

Вслед фонтанному откровению.

Все пастелью тумана смажется,

Все насытится вдохновением,

И слеза на щеке не кажется

Ни судьбою, ни преступлением…

* * *

Устаю от вранья,

От никчемной борьбы сам с собой…

Сонных туч полынья

Вознеслась над моей головой.

Ах, как тянет туда…

В запредельность скопления лиц,

Где осколками льда

Изрешечена плаха страниц.

Как не хочется петь

На костях отзвеневших надежд…

Огрызаюсь на плеть

И хватаюсь за крылья одежд

Проходящих богинь

С демоническим блеском в глазах…

Но какая же стынь

В оловянно-спокойных слезах.

Все равно, все равно…

Головой повалясь в ковыли,

Продырявлено дно

И свинец затерялся в пыли.

Из каких половин

Я судьбой этот узел связал?

У последней любви

Сладок вкус и смертелен оскал…

* * *

Сколько снега меж тобой и мной —

Километры хрусткой белизны.

Этой накрахмаленной зимой

Так надолго мы разведены.

Сколько непорочных простыней

Постелило сладострастье вьюг,

Но семнадцать бесконечных дней

Подтверждают истину разлук.

Сколько намелованных листов

Разложил декабрь только для —

Ста рисунков, тысячи стихов

И шальных записок на полях.

Сколько белогрунтного холста,

Брошенного утром в небеса,

Подарила каждая верста

Для портрета веры в чудеса.

Сколько лебединых облаков

Подтверждают, что не вечен снег

И веселый шум твоих шагов

Нас вернет к заждавшейся весне.

Ты не можешь обо мне не знать.

Я стараюсь справиться с тоской,

А искусству равнодушно ждать

Учат лишь за гробовой доской…

* * *

На бумаге мысли так нечетки…

Брошенные к свету впопыхах,

Строфы дней, размеренные четки

В совершенной формуле стиха.

Встречи обреченные на нежность,

Не касаясь, даже в мыслях, губ…

Совершенно северная снежность

В отзвуках фаготов, флейт и труб.

Марш бравурный, выдох на морозе,

Безразличья сладостная месть…

Рифмочки близки к банальной прозе…

Никаких подтекстов, все как есть.

Поцелуй, наложенный на веки,

Облегчает утомленность глаз.

Так ли трудно полюбить навеки,

Как и умереть в последний раз?

Как поверить в собственную старость,

Как увидеть ангела во сне,

Выясняя, сколько нам осталось,

У глухой кукушки на сосне.

Соком мяты и чертополоха

Склеить сердца рваные края

И ответить не кивком, а вздохом

На вопрос о смысле бытия…

* * *

Любовь — тоска…

И гроб — доска…

И тише времени река…

Метель, метель —

Стели постель,

Укрой в ладонях казака…

Устал мой конь, и нет звезды:

Упала с неба в поздний час.

В стальном молчании узды

Прощальный свет ее угас.

Нас степь неслышно отпоет,

И ночь простит любую блажь.

Зима всегда возьмет свое…

И не захочешь, а отдашь.

Не надо слов,

Не надо снов,

Не надо плакать обо мне.

Там в облаках,

С звездой в руках

Я буду мчаться на коне…

Растает снег, и наголо

Взмахнет лучами солнца круг.

Весны веселое тепло

Разбудит и перо, и плуг.

Вернется песня, и лоза,

И строки первой борозды,

Когда взойдет ее слеза

Взамен моей больной звезды…

* * *

Наступит день, наступит век,

И разойдутся облака,

И мягко снимет слезы с век

Твоя прозрачная рука.

Утихнет страх, отступит лоск

Унылых и пустых сонат,

И херувим сомнет, как воск,

Всю мелочность былых утрат.

Взойдет луна, погаснет зной,

Отдышится от боли грудь,

И медный всадник головой

Кивнет, указывая путь.

Ты будешь верить, как тогда,

В иной среде, в ином краю.

Я буду знать, что никогда

Фальшивых рифм не пропою.

Нас примет мир, как двух детей,

Блуждающих по кромке звезд.

Зашепчет раны Водолей

Разбитым откровеньям грез.

Нам все простят, да будет так…

И мы пойдем в руке рука,

Дыханье смешивая в такт,

За облака, за облака…

Из неопубликованного

* * *

Моя неясная любовь,

Болезненное раздраженье…

Слепая мешанина слов

И напряженное движенье

По кругу, по спирали вниз,

Почти на уровне насмешки…

Чужая прихоть и каприз,

Отброшенный тобою в спешке.