Попал я туда случайно, и только потому, что моя помощь реально была нужна. Во время беспорядков в столице ведь занимался примерно тем же — информационной поддержкой «своей» стороны конфликта, как и сейчас. Причём заметь, я не профессионал! Я скорее поддерживаю связь, доношу информацию «снизу» — верхам, чтобы там знали, как обстоят дела и принимали правильные решения. Что сделано, и что можно сделать, и знали это не по очковтирательным докладам. На этом моя миссия заканчивается, а начинается работа команды Лоран — собственно связь с прессой. Дальше они сами. Так что не так много я знаю, ибо не так много делаю.

— Тебя обвиняют в том, что ты «блатной», — ехидно хмыкнул собеседник.

— Так и есть, — не мог я не согласиться. — Я встречаюсь с её средним высочеством, и мне доверяют. Веспасиан, я МОГУ делать это, доносить информацию. Никто не может, а я могу. И раз это так — да плевать, кто что подумает! Буду делать что в моих силах, чтобы спасти невинные жизни. Мало это, много — не важно. Любой на моём месте поступил бы также.

— Но поговаривают, это ты возглавляешь операцию, и это ты, лично, грохнул вчера тех особей и разговаривал с террористом. Тебе же всё простится, так как ты — ставленник её величества.

— Ты ещё скажи, я сам это всё придумал! Высаживать заложников против заложников и мочить их!

— Скажу. Ибо так говорят.

— Смешно! — констатировал я. — Следующий вопрос?

— Следующий по кухне антитеррора, как выглядит операция изнутри, — не стал зацикливаться и палить хату Флавий. — Кто на самом деле придумал перевернуть все базовые установки и инструкции с ног на голову? Кто в реальности там всем управляет? И не говори, что ты маленький и ничего не знаешь — а вот теперь не поверю.

— Знаю я много, — усмехнулся я. — Да говорить не всё можно. Но попробую.

Итак, кухня, — потянул я. — Там всё очень непросто. Королева нашла на руководящую должность человека из «старой гвардии». Он уже на пенсии, она его мобилизовала. Он не боится ни чёрта, ни бога — ему всё равно. У него есть свои внуки, и он понимает, что чувствовал бы, попади они в такой же переплёт к таким же недоноскам. Сеньор суров, жесток, креативен, но, чёрт возьми, его методы работают! Думаю, в сейчас это главное.

«Восторга в голос побольше, Шимановский! — подсказал я себе. — Главное восторг! Твой голос должен быть максимально искренним!»

— Его имя засекречено, и это правильно, — продолжал я. — сейчас очень много людей на планете готовы выйти из спячки и грохнуть его, не считаясь с потерями. Давайте так и будем называть его по позывному, Мегалодон. Этого достаточно.

— Креативен… — потянул Флавий. — Хуан, ты считаешь, что намеренное убийство заложников с чуть ли не одобрения высшего руководства страны — мера оправдана?

Я скупо улыбнулся и молчал.

— Вся страна уже второй день спорит, — продолжил он, — и, я не скажу, что у этой идеи мало сторонников. Но всё же большинство считает иначе, что это — преступление, и Мегалодон — преступник, как бы не хуже террористов. Какова, Хуан, твоя ЛИЧИНАЯ позиция?

— Моя позиция — математика, — отрезал я. — Я не во всём разделяю позицию верховной власти и этого сеньора, но математика — королева наук, королева всего. Если не знаешь, как что-то сделать, спроси совета у неё. Посчитай, и она ответит.

— Да, с точки зрения родных девушки Кармен, — с энергией продолжил я, — убитой в прямом эфире, и более того, практически обречённой на убийство, и Мегалодон это понимал, это плохо. Это ужасно! Но я владею точной информацией — террористы больше не насилуют девушек. Надолго ли, нет — не знаю, но сейчас насилие прекратилось. Как прекратилось и избиение. Заложники сидят по углам, под дулом гауссовок, но сидят, их не трогают! А если бы они не погибли — затрудняюсь даже предположить, скольких они бы убили позже, потом, чтобы осадить нас и поставить на место. У террористов не было никаких тормозов в этом отношении. Только сила может заставить кого-то что-то делать, или наоборот, не делать. Каковы бы ни были россказни о «договориться» и о «мирном решении любой проблемы», реальность, к сожалению, иная. Договариваются только с сильным. А мы со своим человеколюбием и ценностью каждой жизни, показали себя слабаками, считаться с которыми «западло».

Что будет завтра и послезавтра — не знаю, мир не стоит на месте, может что-то изменится и пойдёт не так. Но сегодня мы однозначно обезопасили других заложников от неадекватного поведения террористов. Одна девушка Кармен, одна нянечка и один ребёнок. Трое. При том, что они УЖЕ убили около трёх десятков. Как думаете, они бы остановились?

— А теперь, значит… — в голосе Флавия растерянность — он ведущий, должен обсосать тему с разных сторон и взглядов, но сам лично отношение к проблеме ещё не выработал.

— Теперь есть ШАНСЫ, что не станут, — снова осадил я, ибо вера в победу, которой нет, снова заведёт на опасную дорожку. — Я же говорю, ситуация может измениться. Но сейчас, в данный момент, пока я это говорю, заложники в безопасности. А там — будем посмотреть.

— Не скажу, что тебя поддержит большинство, Хуан, скорее наоборот, — покачал головой хозяин студии. — Тебе также скажут, что это твоих родных… Твоей мамы, например, там не было, потому ты так математически и мыслишь. А вот и правда, скажи честно, если бы там была твоя мама, ты бы одобрил то, что сделал он?

— Есть такой тест, Веспасиан, — зло улыбнулся я. — Психологический. Основан на субъективном выборе. Например, ты едешь на дрезине и не можешь остановиться — тормоза не работают. Но ты можешь повернуть вправо или влево, в один из двух тоннелей. Слева к рельсам привязано шесть человек, справа три. Куда свернёшь?

— Направо, конечно, — озадаченно хмыкнул ведущий.

— Все так и делают. Ибо математика. Второе задание. Справа шесть человек, слева — твоя мама. Или сестра. Или дочь. А теперь куда свернёшь?

Пауза.

— Молчишь?

В ответ тяжёлый вздох: «Ты меня сделал!»

— Молчи, Веспасиан, — хмыкнул я. — Правильного ответа нет. Все всегда выбирают родных.