Вторым исключением была она. И если в первом случае все было объяснимо — попробуй не испугаться, когда ты один против десятка расписных, свирепых уголовников, — то отчего его так пугала женщина, он не понимал. Конечно, она вовсе не выпускница пансиона благородных девиц, и в хладнокровной жестокости не уступит самым злобным уркам, да и силы с ловкостью ей было не занимать, но все равно, это ведь женщина. Баба. А Тарас боялся ее так, что покрывался холодным потом даже тогда, когда видел ее имя на экране звонящего телефона. В этот было что-то от страха перед гремучей змеей: как ни превосходи ее в размерах и физической силе, а попробуй, окажись с ней в одной комнате, и будешь думать только о том, как бы убраться подобру-поздорову.

Впрочем, страхи страхами, но работать с Дианой хотелось. Хотя то, что он делал для нее, и работой назвать было нельзя, одно удовольствие, а она еще и платила за это: немного, всего тысячу долларов за раз, но, если бы у Тараса были деньги, он бы заплатил сам гораздо больше за целую ночь яростного, звериного наслаждения. И похоже, что сейчас такая ночь ждала его снова. Если бы только не этот страх…

Он вздохнул и начал неуклюже перебираться через залаз. Кирпичное крошево и мелкий мусор осыпались под подошвами старых ковбойских сапог. Тарас вскарабкался наверх, подобрался, покачиваясь, как Кинг-Конг на верхушке нью-йоркского небоскреба, и грузно спрыгнул вниз, с громким чавкающим плеском приземлившись прямо в невидимую в темноте глубокую лужу. Выматерился, выбрался из холодной грязи, ожесточенно топая сапогами, и поправил заткнутый за ремень пистолет.

Вот до чего дошло. Обычно Тарас не носил собой оружие — только лишние нервы при встрече с полицейскими, которые время от времени останавливали его на улице для проверки документов. Но сегодня необъяснимый, томительный страх и дурные предчувствия были настолько сильны, что он не удержался и взял пистолет, купленный когда-то при случае у одного из старых знакомых. Береженого Бог бережет. Пусть даже он и не верил ни в Бога, ни в черта.

Тарас протиснулся вдоль стены, свернул на узкую дорожку между бывших складов и быстро пошел по разбитому, сырому бетону. Старый завод возвышался вокруг, как зловещий заброшенный замок: провалы гигантских ворот, призраки сумрачных башен, уходящих в мглистое небо, и даже полуразрушенный мост, переход между двух корпусов, почти совершенно осыпавшийся вниз кусками цемента и заросший по краям чахлым кустарником, невесть как уцепившимся за голые камни. Тарас прошел под мостом, опасливо посматривая наверх, повернул влево, и через высокую арку с разбитой, ржавой решеткой, висящей на петлях, как порванная паутина, попал во внутренний двор, окруженный с четырех сторон высокими стенами с оскалами выбитых окон. Справа короткая лестница со стертыми ступенями вела к приоткрытой низкой двери. Из черной щели тянуло стылой сыростью. Тарас потянул за железную ручку, со скрежетом раскрывая дверь полностью, вытащил из кармана куртки фонарик и вошел в подвал.

Здесь было душно, пахло холодом и влажными стенами. Тарас включил фонарик и пошарил по сторонам тусклым желтым лучом. Подвал уходил вправо: два больших низких зала, соединенных аркой, а за ними третий, поменьше, бывший когда-то подсобкой — там сохранился покореженный водопроводный кран и торчащая из пола канализационная труба, похожая на нечистый и жадный рот. Застоявшуюся темноту едва рассеивал мутный синеватый свет из узких окон у самого потолка. Тарас озадаченно огляделся, стоя посередине первого зала и поводя фонарем. Ни прожекторов на треногах, ни пленки на сером полу, ни угрюмого длинноволосого оператора с камерой; только в центре, на том же месте, что и всегда, стояла железная голая койка, к которой должна быть привязана девочка. Но девочки не было тоже. Тарас почувствовал разочарование. Может быть, все отменили, а его забыли предупредить?

— Привет.

Тарас вздрогнул. Тело под курткой и майкой покрылось холодной испариной. Диана, до этого скрытая сумраком, вышла из арки: затянутая в черную кожу, гибкая, сильная, плавным кошачьим движением скользнула во тьме и встала напротив, шагах в десяти. Тарас нервно засмеялся и сглотнул.

— Ух, напугала — отозвался он. — Привет. А где все?

— Не нужно бояться, — спокойно сказала Диана, не сводя с него взгляда. — Все, кто мне нужен, уже здесь. Ты.

— Не понял? — Тарас отступил на шаг и осторожно тронул застежку на куртке. — Ты же сказала, работаем сегодня, нет?

— Я соврала.

— В смысле? — спросил Тарас и медленно потянул «молнию» вниз.

Диана вздохнула, покачав головой.

— Видишь ли, Тарас, — терпеливо объяснила она. — Дело в том, что я вынуждена тебя уволить. Извини.

Замок на «молнии» дошел до самого низа и никак не хотел расстегиваться дальше. Тарас не сводил взгляда с Дианы и лихорадочно дергал застежку. Заело.

— Мне очень жаль, что так получилось, — продолжала Диана, — но я уже успела найти тебе замену. Не то, чтобы что-то выдающееся, конечно: тощий, да и староват к тому же, но зато опыта в подобных делах даже больше, чем у тебя. Не волнуйся, я все сделаю очень быстро.

Она шагнула вперед. Тарас в панике увидел в руке женщины длинное, матовое лезвие боевого ножа, и в ту же секунду проклятый замок все-таки поддался, куртка распахнулась, и он рывком выхватил из-за пояса пистолет.

— Стоять! — крик получился высоким и хриплым, как у сорвавшего голос петуха. — Стоять! Это не травматика, застрелю!

Диана остановилась.

— Да, вижу, — все так же спокойно сказала она. — Надо же, ТТ. Старая школа. Где взял?

— Там уже нету! — прокричал Тарас. — Да что случилось-то? Что за причина, можешь объяснить?

— Причина та же, по которой ты держишь пистолет в левой руке.

— Что?! — Тарас непонимающе вытаращился на нее.

— Твой палец, — подсказала Диана. — Некстати попал в кадр. А это примета, понимаешь?

Тарас посмотрел на правую кисть. Фалангу указательного пальца он потерял еще в юности, когда учился на столяра: отхватил на дисковой пиле.

— Да ладно, подумаешь, палец! — он снова перевел взгляд на Диану. — Стой на месте! Я ухожу!

— Ну, это вряд ли, — заметила она и метнулась вперед.

Тарас выстрелил. Отрывистый грохот раскатился в каменных стенах, как взрыв; вспышка резко осветила углы. Тарас не был метким стрелком, да и вообще никаким стрелком он не был, но промахнуться с десяти шагов было трудно. Однако это ему удалось: пуля с визгом чиркнула по стене, выбивая бетонную крошку, а Диана вдруг оказалась справа, рядом с окнами, и на два шага ближе к нему. Тарас попятился к выходу и выстрелил снова. Зазвенело разбитое пулей стекло. Диана мелькнула легкой, почти невидимой тенью, исчезла на миг и появилась возле железной кровати. Тарас заорал и выстрелил раз, другой, третий, не целясь, и только пытаясь нащупать спиной проем в стене, ведущий к подвальной двери. Луч фонаря панически метался во тьме. Диана пантерой перемахнула через кровать и оказалась так близко, что на Тараса пахнуло теплым, звериным мускусным ароматом. Он уперся спиной в стену, вскинул пистолет и дважды выстрелил почти в упор. От ярких вспышек перед глазами поплыли синие пятна, но промаха быть не могло. Теперь он ее точно достал. Застрелил гремучую змею. Все, точка.