– Лоуэлл Кэкстон сообщил нам о том, как угнали грузовик с работами Делла Спигаса в прошлом июне. Он велел у вас поинтересоваться, почему пропажа этих картин чуть не свела Дени с ума.

– Ну, полагаю, исчезновение целого грузовика с картинами выбьет из колеи любого дилера. Делла Спигас как раз выставлялся в «Кэкстон». А само происшествие было чересчур странным. Не нашлось ни одного свидетеля угона, мы даже не знаем, были ли похитители вооружены. Дени наняла это восьмиколесное чудовище у компании, развозящей содовую, чтобы грузовик ничем не выделялся на дороге. Водители остановились выпить кофе на транзитной автостраде, а когда вышли из «Макдоналдса», то машины уже и след простыл.

– Его не нашли?

– Как раз наоборот. Нашли на следующий же день. Брошенным за старым заводом на севере штата. Ничего не пропало. Либо грабителям не понравился Делла Спигас, либо они хотели украсть содовую, а не картины.

– А что Дени думала по этому поводу?

– В первую ночь? Она просто рвала и метала. Считала, что это кто-то из своих, кто знал о перевозке картин в грузовике из-под содовой. Но когда все картины нашлись в целости и сохранности, она успокоилась и решила, что угон – это просто совпадение. Воры-любители захотели попить бесплатной водички, но промахнулись.

– Так, может, кто-то все-таки полагал, что Рембрандт у нее и что она решит перевезти его вместе с картинами Делла Спигаса?

– Да, такой вариант нельзя отбрасывать, особенно принимая во внимание, как сильно она расстроилась. Но, как вы прекрасно понимаете, детектив Чэпмен, полицейские, которые обнаружили грузовик, тщательно его осмотрели и запротоколировали найденное. Рембрандта там не было. Но Дени успокоилась, стала слишком безмятежной для человека, у которого пропал шедевр.

Следующий вопрос Майка вернул нас на год назад:

– А та июньская поездка в Лондон, когда Лоуэлл отправился один, после которой распался их брак? Что такого вы с Дени затеяли, отчего она не смогла уехать с мужем?

– Как ни старайтесь, Чэпмен, вы меня в это не втянете. Чем бы там Дени ни занималась, я понятия об этом не имею. Но вы правы в одном – это очень серьезно. Кто-то ей позвонил, связался с нею – и сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Она полностью отдалилась от меня и стала очень скрытной. Тогда это меня беспокоило, но через несколько дней она передумала и уехала к Лоуэллу. Остальное вам, очевидно, известно. Больше я об этом не вспоминал. Решил, что у нее намечалась сделка, но сорвалась. В нашем деле такое постоянно случается.

Секретарша Дотри сообщила ему по интеркому, что пришли детективы.

Чэпмен встал.

– Покажите ребятам, где у вас тут что, ладно? – Он перегнулся через стол, упершись кулаками в кожаный ежедневник. – И помните, мистер Дотри, вам стоит волноваться не только из-за меня. Утаите что-то от полицейских – и к вам придут ребята с Одиннадцатой авеню: Нокс Кастет, Маларкей Культя и Курран Смородина. У них такие приемы, которые Верховный суд не узаконит до второго пришествия.

Когда Дотри вышел из комнаты, я накинулась на Майка:

– О ком ты говорил, черт возьми? Жаль, я не знаю, что ты делаешь, когда меня нет рядом. Ты не вправе угрожать людям, а я не могу позволить тебе это делать.

– Ну хоть разочек, а? Я всю жизнь мечтал сказать кому-нибудь такое. Раньше этот район назывался Бойцовый Ряд. А эти парни – Кастет и Культя – были реальными бандитами, мой отец до ужаса их боялся, когда еще в школе учился. Расслабься, блондиночка. Эта банда перестала существовать в тысяча девятьсот тридцать втором. Они все давно уже кормят червей. А я что, напугал тебя?

Майк выглянул из кабинета и пригласил Ренли. Я представилась ему.

Антиквар был в черном с головы до пят – рубашка-поло под горло, льняные штаны, легкие мокасины. Шевелюру цвета вороного крыла он прилизал так тщательно, что ни один волосок не выбивался. Я решила, что это его стиль, а вовсе не траур.

– Надеюсь, вы ответите на несколько вопросов о Дениз Кэкстон, – начал Майк. – Я так понимаю, вы с ней были довольно близки. – Стальные интонации перестали звучать в его голосе. Я поняла, что от Ренли он рассчитывает узнать много подробностей о личной жизни Дени за последний год.

– Я не делаю из наших отношений тайны, детектив. Мы с Дени познакомились два или три года назад. После того как в прошлом году ее брак с Лоуэллом стал формальностью, мы очень сблизились.

– Вас не раздражали соперники?

– Вы имеете в виду ее мужа или Престона Мэттокса? Я понимал, как она к этому относится. Когда она встретила Лоуэлла Кэкстона, то была совсем еще ребенком. И пока существовал их брак, она оставалась ему верна, хотя, естественно, у нее была масса возможностей. В Бате Лоуэлл сильно унизил ее. Вот тогда она и расправила крылья. Но оставалась замужем за Лоуэллом. И не была готова связать свою жизнь с кем-нибудь еще. А нам с ней было очень хорошо как в личном, так и в профессиональном плане.

– Иными словами, вы не женаты?

– И никогда не был, – ответил Ренли.

– А как вы познакомились с миссис Кэкстон?

– Когда я перенес свою деловую активность в Нью-Йорк…

– А чем вы занимаетесь?

– Антиквариатом. Высшей пробы. Мебель, серебро, в основном девятнадцатого века.

– А откуда вы приехали?

– Из Палм-Бич, детектив. Я вырос во Флориде, во Флорида-Кис. Там и начал свое дело, но мне приходилось часто ездить на аукционы в Англию, Францию, Италию и, конечно, в Нью-Йорк. У меня остался домик у моря, но живу я теперь здесь, Я увидел Дени задолго до того, как мы познакомились. Ее трудно было не заметить – дело не столько в ее внешности, сколько в темпераменте, энергетике. Она всегда стояла на пороге больших открытий, а в те дни еще и старалась показать Лоуэллу, чему научилась от него.

Майк решил вызвать его на откровенный – как мужчина с мужчиной – разговор:

– И вы не подкатывали к ней до того, как она порвала с мужем? До этого скандала в Бате? Не приглашали пообедать, не звонили?

– Я не звонил ей и после скандала, Майк. Это она мне позвонила. Мы посещали одни и те же аукционы, поэтому примелькались друг другу. Иногда, покупая картины для клиентов, я спрашивал ее совета. Ничего личного. Когда она в тот раз вернулась домой из Англии, то намеревалась дать понять всем своим знакомым, что ее брак распался. Позвонила мне и пригласила на несколько вечеринок. Для нас все началось как игра. Я и подумать не мог, что влюблюсь в нее или что она полюбит меня.

– А как же другие мужчины?

– Многие старались добиться ее внимания. Было бы глупостью с моей стороны закрывать на это глаза. Но, полагаю, моим самым серьезным соперником стал Престон Мэттокс. Он у меня уже в печенках сидел.

– Почему Мэттокс, а не кто-то еще?

– Вам когда-нибудь приходилось слышать о Янтарной комнате?