– В Париж, – бросает он, пожав плечами. – У меня проблемы с фантазией, Райян. А Париж вроде как город влюблённых.

– Отличный подарок, – восхищённо выдыхаю я.

Доминик отодвигает для меня стул, а я, прежде чем сесть, проникновенно смотрю ему в глаза:

– Нет, правда! Лучше подарка и не придумаешь. Ты молодец!

– Спасибо, – отвечает он сконфуженно и отводит взгляд.

А я, присев на стул, понимаю, что теперь как на ладони перед всеми гостями и сижу лицом к лицу с Оливией. Она смотрит на меня, не скрывая интереса.

– Привет, – шепчу ей, улыбнувшись. – Я – Райян.

Она улыбается в ответ и произносит своё имя. Потом кивает на Дома, который усаживается по левую от меня руку. В красноречивом взгляде Оливии читается немой вопрос: «Ты с ним?»

Я неоднозначно пожимаю плечами, а потом чувствую, что кто-то садится справа. В нос забирается приятный запах духов, я поворачиваю голову... И тут же встречаюсь с зелёными глазами Вивьен Монро. Меня простреливает от того, как она смотрит на меня. Будто знает! Будто знает, кто я! Словно знает, что я Патрисия!

***

Крис, словно большой медведь, вальяжно усаживается рядом с женой и кивает мне, лукаво сощурив глаза.

– Ви, познакомься, это Райян, – говорит он Вивьен, а заодно и всем присутствующим, потому что говорит достаточно громко. – Она, кстати, спит с Домом, – выдаёт следом без запинки.

Чёрт...

Киллиан  выплёвывает в стакан сок, который только что глотнул, и громко закашливается. Оливия стучит его по спине и, скривив губы в усмешке, смотрит на Криса, потом как-то нехотя смотрит на Вивьен, а затем на меня. А я смотрю лишь перед собой, не желая встречаться глазами с Вивьен Монро. Однако чувствую её изучающий взгляд на своей щеке. Доминик молчит и никак не комментирует сказанное Васкесом. Вероятно, все давно привыкли к его прямолинейности.

Хорошо, что Брайан и Тайлер занимают свои места во главе стола, и все отвлекаются на них. Отец Тайлер долго и сердечно их поздравляет, еле сдерживая слёзы. Мамы Тайлер здесь нет, но я не знаю, почему...

Потом встаёт ещё один мужчина, и так как он называет Брайана сыном, я предполагаю, что это его отец. Его и Лив. Их мамы тоже здесь нет...

– Твои родители не приглашены на свадьбу? – интересуюсь я шёпотом, склонившись к уху Доминика.

– Они сидят с сыном Олли и Килла, – так же шёпотом отвечает Дом. – Больше некому...

А я надеялась их увидеть. Познакомиться. Однако где-то даже рада, потому что мне и им пришлось бы врать, называя себя Райан. А им врать я просто не могу. Не хочу! Устала я от лжи...

Вечер протекает относительно спокойно. После поздравлений родителей, то есть, отцов, выступили ещё несколько человек, вроде как родственники, и девушка с рыжей гривой волос, которая держалась особняком и общалась в основном только с Тайлер и Брайаном. Кажется, они называли её Самер. Киллиан на правах шафера взял слово и высказался за всех остальных, пожелав другу безграничного счастья. И заставил молодых целоваться, после чего практически выгнал из-за стола и настоял на том, чтобы они станцевали свой первый танец. Музыка, которая была лишь фоном, стала громче и сменилась на красивую плавную мелодию. Брайан и Тайлер подчинились просьбе Киллиана и медленно двигались в центре зала, наслаждаясь друг другом...

Отвожу от них взгляд и тут же встречаюсь со светло-голубыми глазами Доминика. Он смотрит на меня задумчиво. В голову закрадывается шальная мысль, что сейчас он пригласит меня на танец, но я тут же гоню эту мысль прочь, потому что Доминик не станет этого делать. Это же Доминик!

– Пойдём, – вдруг говорит он, протягивая руку и кивая на импровизированный танцпол.

А я просто моргаю в неверии и смотрю на раскрытую ладонь парня как на бомбу замедленного действия. Словно сейчас дотронусь – и рванёт.

Киллиан ведёт Лив в центр зала и, обняв за плечи, по-хозяйски прижимает к себе. Она прислоняется щекой к его груди, а он кладёт подбородок на её макушку. Они выглядят так, словно слились воедино. Словно две детали одного пазла, идеально подходящие друг другу. И, наверное, где-то очень глубоко внутри я завидую таким сильным взаимным чувствам...

Доминик всё ещё ждёт, и я неуверенно вкладываю руку в его тёплую ладонь. Поднимаюсь и, наконец, смотрю на Вивьен, которую всё это время старалась игнорировать. А она смотрит на Доминика и тепло ему улыбается. Потом прислоняется к плечу мужа, и он обнимает её, припадая губами к шее.

Все вокруг счастливы, и я волей-неволей начинаю хотеть такого же счастья. Простого. Человеческого.

Мы встаём недалеко от жениха с невестой и начинаем раскачиваться в медленном ритме музыки. Доминик достаточно скромно обнимает меня за талию, а я держусь за его плечи. Смотрим друг другу в глаза... Я первая нарушаю молчание:

– У тебя замечательные друзья...

Его губы кривятся в ухмылке.

– Даже Крис? – спрашивает, приподняв одну бровь.

– Особенно Крис! Мне кажется, Вивьен с ним не скучает.

– Среди моих друзей я, наверное, самый скучный, –  продолжает он шутливым тоном, но я чувствую, что это фальшивка. Он действительно считает себя скучным.

– Перестань, – отмахиваюсь я. – Ты не скучный. Ты просто эгоист и зануда...

Он вновь ухмыляется и шепчет, склонившись к моему уху:

– А ты пигалица... На которую я бы никогда не обратил внимания... А теперь смотрю только на тебя. И вижу намного больше, чем вижу обычно, – тяжело и словно болезненно вздыхает, а потом добавляет с горечью: – Почему, чёрт возьми?

От его слов... От его тона – такого резкого, пропитанного агонией, безысходностью – больно сдавливает грудь. Но вместе с тем заставляет сердце биться чаще, громче.

Он смотрит только на меня... И не знает, почему...

Приподнявшись чуть выше на носочках, теперь уже я шепчу ему в ухо:

– Потому что я нравлюсь тебе, Доминик... А может, не просто нравлюсь.

Самоуверенно? Да! Определённо! Но почему он может быть таким, а я нет? Нам пора говорить о своих чувствах, и если он чувствует то, что чувствую я, тогда я сразу признаюсь ему. Назову своё истинное имя. И если он любит, то простит меня...

Боже, пусть он простит меня!

Однако Дом молчит, хватка его пальцев на моей талии становится невесомой и кажется, что он отдаляется. Не физически. Но ментально он уже за много миль от меня.

Медленная композиция заканчивается, музыка сразу становится тише. Доминик порывисто отстраняется, и мы замираем в шаге друг от друга. Он продолжает напряжённо молчать, и я понимаю, что тоже растеряла все слова, а вместе с ними и уверенность.

Похоже, он не чувствует ко мне того, что чувствую я.

– Я отлучусь в уборную, – говорю неживым голосом, не встречаясь с ним взглядом.