— Так и? — у Ганса появился живейший интерес.

— Сделать из щитов трамплин, обвешать бафами на скорость и защиту и запустить на ту сторону. Добегут до заложников, вооружат и пусть те не отсиживаются, а сами себе путь к свободе прорубают.

— Запустить говоришь? — Ганс подергал бороду.

— Йори! — из толпы выбежал гном.

— Тут я, мон женераль!

— Ты же любишь летать? Космонавтом хотел стать.

— Н-н-нет, — начал тот заикаться, — больше в пушку не полезу.

— Не волнуйся. Слушай боевую задачу. Берешь оружие и идешь за Немезидой, она покажет, что нужно делать.

— Почему я? — не рассчитывала, что самой придется стать исполнительницей трюков.

— Потому что лучше один раз показать, чем сто объяснять.

Пока первые ряды продолжали выдавливать друг друга с позиций, семерых смертников наградили дополнительной защитой и ускорением, нагрузили оружием и дали место для запуска. Устроили взлетную полосу из наклонённых щитов и спин. Оставалось только взять разгон и перепрыгнуть через отчаянно сражающегося противника.

Один за другим мы взлетели над режущими и кромсающими друг друга противниками и, едва не касаясь шлемов пятками, приземлились в тылу врага. Стоило нам перемахнуть через головы соперников, как задний ряд, состоящий из четырех недобитых и подраненных гвардейцев развернулся и кинулся на нас.

Мы были готовы, поэтому в операции «прорыв» и участвовало семеро — четыре для отвлечения сил, трое для самого прорыва.

Завязался бой четыре на четыре. Перевес по вооружению и броне был на стороне гвардии, но у нас на поддержке были маги, щедро рассыпающие бафы и дебафы и продолжающие лечить повреждения. Знай наших! Мы тоже умеем использовать рельеф местности в своих целях. Путь был свободен.

Гномики Йорик и его друг Болл бежали вслед за мной к спуску в шахту. Тащить тяжелую ношу было непросто, от перегруза быстро расходовала очки выносливости, но на них не обращали внимания, сейчас нужна была оперативность.

— Быстрее, — сказала я, проходя в тенистый коридор под сводчатым потолком.

— Спешим как можем. Сейчас окажемся в привычной для гномов среде и станет легче.

Йори и Болл прекрасно ориентировались в извилистых закоулках, ловко пробирались по темным галереям выработок, пока не достигли цели — запертой решетки, преграждающей дальнейший проход.

По ту сторону трудились несчастные майнеры, раздетые до стартового комплекта нижнего белья.

— Здорово горемычные! — зычный голос Болла прокатился по неровным шершавым стенам, отразился от них эхом и ушел в темноту, — долго еще породу грызть собираетесь?

Недоуменные взгляды уставились на нас.

— Космонавт, ты? Йорий Гагарин?

— Я, — согласился Йори, — чтобы вас вытащить, целую операцию пришлось организовать. Держите.

Мы высыпали на пол гору оружия.

— Оружейку ломанули?

— Почти. Разбирайте.

Ненавистные кирки, как символ угнетенного класса, полетели в стороны, мечи и булавы привычно легли в натруженные руки. Неровный свет факелов отбрасывал зловещие тени на лица узников. Они вооружились и стали походить на авангард армии преисподней — грязные, с обнаженными торсами и злые как черти.

Совместными усилиями удалось расшатать, а затем и выломать прутья каземата, отделяющего путь к свободе для пленников, чтобы выскользнуть из лап рабовладельцев 22 века.

Вооруженная толпа из подземелья вырвалась на свет. Оставался буквально один шаг до свободы — разметать остатки охраны.

Видя численный перевес и то, что их зажимают с двух сторон, гвардия дрогнула. Строй нарушился, началась толкотня и сумятица.

— Бросайте оружие, — я попыталась закончить ненужную бойню.

— После того, что они творили и как обращались с переселенцами, они не отступят. Выйти из боя живым и без победы на глазах у начальства для них равносильно потере всего имущества и даже больше. Сразу отлучат от кормушки.

Охрану перебили жестко, даже жестоко, продолжая топтать и расчленять трупы. Души отправили обратно на корабли к месту респауна. Оставили служилых без имущества.

— Если они вознамерятся вернуться, я сильно удивлюсь. Биться атакующим придется голыми руками до тех пор, пока не проложат себе путь к шмоткам, да и то — если не успеют до назначенного времени и покинут игру, тогда лут достанется нам. Поэтому просто нужно продержаться, не пускать противника на берег и ждать.

Ганс чувствовал себя как в своей тарелке, налаживал снабжение, расставлял патрули и дозоры, вел неустанную подготовку к обороне. Откуда у него такие познания в военном деле?

— Значит, будем ждать…

Ника

Мы сидели в теплой компании едва знакомых геймеров на берегу моря, слушали треск догорающего костра и шепот набегающих волн. Последний пикник выдался роскошным, сразу после битвы. Это было похоже на пир во время чумы. Трапеза в центре отшумевшего боя, на поле, усеянном телами павших.

Крабовое мясо… Ах, если бы оно было настоящее… Прямо представила, как укусив, его сок начал бы стекать по подбородку, а я жадно разрывала бы мякоть и наслаждалась вкусом… Ммм…

Тушка убитого краба, послужившего вестником локального апокалипсиса, разыгравшегося на отдельно взятом острове, подрумянилась и пора было снимать угощение с огня. Сгрудившиеся вокруг костра воины, костяк повстанческой армии, с нетерпением ждали команды приступить к трапезе.

Меня удивляло, каким авторитетом Ганс пользовался у окружающих. Бородачи беспрекословно подчинялись ему, и стоило Гансу разрешить, как личная охрана полевого командира потянулась к крабовому барбекю.

Панцирь жалобно затрещал и открылся, предоставляя доступ к съедобным внутренностям. Раньше, в реале, чтобы добраться до сочной мякоти, приходилось ножницами взламывать броню членистоногого и стягивать трубку, эдакую созданную природой естественную упаковку, с исходящего ароматным паром кусочка.

Давно ушедшие времена не вернуть, а подобный деликатес стал недоступен от слова совсем. За любые деньги не достать. Последние особи этих ракообразных, слышала, еще встречаются в отдаленных районах или на большой глубине и находятся на грани вымирания, впрочем, как и большинство морских обитателей.

Скоро и до нас очередь дойдет. Вымрем, если не изменится отношение к экологии и то, говорят, что уже человечество прошло какие-то точки невозврата и проще с нуля заселять спутники и другие планеты, чем бороться за сохранение окружающей среды. Вроде как мир гибнет, пока, правда, на себе это не очень ощущаю, пугают, наверное. Просто кто-то сгущает краски.

До пятого класса вместе со мной училась милая девочка — Полина. У кого и можно было узнать про ситуацию с экологией, так это от её отца. Её папа как раз занимал должность, связанную с сохранением биоресурсов, однако этот факт не мешал, а может и помогал его жене держать роскошный ресторан «Дары моря».