– Не может быть!

– Может! И сюда он приезжал не один.

– А с кем?

– Неужели не догадываешься?

Оля посерела еще больше. Кире даже стало ее жаль. Ну нельзя же быть такой доверчивой простушкой, честное-то слово! А еще научный работник! Наверняка книги умные пишет. А таких очевидных вещей не просекает!

– С Дианой он тут бывал. Все об этом знали, только молчали.

– Нет!!

Оля издала такой стон, словно ей в грудь со всего размаху всадили раскаленный добела кинжал.

– Нет! Не может этого быть! Да как же он мог? Значит, это все правда? И все знали? Знали и молчали?

Ну вот! Теперь все вокруг выходили плохими.

– Меня рядом не было, – Кира поспешила напомнить этот факт Оле, чтобы та не вздумала набрасываться на нее с упреками.

– Да, да! Ты тут совершенно ни при чем! Но остальные! Остальные-то каковы! Лешка водил меня за нос, а они все дружно ему в этом помогали!

Что же, можно сказать и так. Только… Только нужно ведь и свои мозги иметь. Наверное, окружающие думали, что Оле и так все прекрасно известно. И она просто закрывает глаза на то, чего не хочет замечать.

– Уедем отсюда! – порывисто вскочила Оля. – Уедем с этого гадкого места! Скорей! Немедленно. Не хочу тут больше оставаться!

И она понеслась к машине, словно ее черти гнали. Кира хотя и обрадовалась, что они немедленно уберутся прочь, но сесть за руль Оле все равно не разрешила.

– Ты не в том состоянии. Сама убьешься и меня погубишь.

Оля даже не стала спорить. Она была все еще в шоке.

– Так вот почему он сюда ездил. А я-то себе придумала… И все так просто оказалось… И все знали! – безостановочно шептала она. – Господи! Все знали! Так вот почему они их в одной могиле похоронить хотели. А я-то не понимала, с чего вдруг, если Лешка со мной последний год жил, про Диану и не вспоминал. – Ах, как же я была слепа! Вот с кем он пропадал! А мне-то плел, что ему Иван Владимирович задания ответственные поручает.

– Какие задания?

– Да брехня это все! – отмахнулась Оля. – Врал он мне, что по работе едет, а сам со своей Дианой катался. А я-то еще удивлялась, что за поручения у Лешки такие, что он не на машине Ивана Владимировича ездит, а на своем мотоцикле мотается.

– Постой, а почему Лешка ездил на машине вашего директора?

– Так я Лешку к Ивану Владимировичу шофером пристроила. Разве я тебе не говорила?

Нет, Кира такой информацией не располагала. Выходит, Лешка был личным водителем Ивана Владимировича. Однако высоко взлетел наш орел. Ведь личный шофер – это почти что телохранитель. Человек, во многом приближенный к хозяину. И уж точно, знающий множество его мелких и крупных тайн. А не мог ли Лешка узнать в «Восторге» еще кое-что интересное, помимо того, где можно раздобыть семена синей розы?

Эта мысль мелькнула в голове у Киры. Но мелькнула лишь на мгновение. Так, мелькнула – и пропала. Да и мудрено было ей не пропасть, когда Оля надрывалась над ухом у Киры.

– Неужели бывают такие подлые люди? – рыдала она. – Ведь я же для него ничего не жалела! Мотоцикл хочешь – вот тебе мотоцикл. Одежду модную – сделай такое одолжение, покупай, я только рада буду. Вкусно покушать – пожалуйста. Да Лешка у меня мясо каждый день чуть ли не по килограмму употреблял. А когда они с мамой вдвоем жили, они ничего, кроме картошки и овощей, почти и не кушали. Куда там на мамину-то пенсию!

И, всплеснув руками, она закричала:

– Все для него одного! Все! А он как со мной? Скажи, разве это справедливо?

Кира только плечами пожала. О какой справедливости может идти речь? Люди вроде Лешки такого слова отродясь не слышали. Для них высшая справедливость – когда хорошо им самим. А каким образом это достигается, не важно.

Снова подруги встретились только уже ближе к вечеру. Кире удалось немного успокоить Олю и сдать ее на руки заглянувшему к ним после работы Мишке. Оля настолько обессилела от слез, что ни говорить, ни возражать просто не могла. Молча лежала на диване, уронив руки, и смотрела в потолок. Разговаривать она не хотела, и вообще ничего не хотела.

Однако появление Миши все же вызвало в ней слабый отклик в виде вымученной улыбки на лице. Но даже такая слабая улыбка – все лучше, чем бесконечные рыдания и упреки в адрес покойника, от которых Кира, по правде сказать, порядком уже устала. Ну, а Миша, тот был просто счастлив, что может быть хоть чем-то полезен своему кумиру.

– Оставила их вдвоем. Надеюсь, они поладят.

Но Леся почти не заинтересовалась Олей. Только уточнила:

– Значит, говоришь, для нее было шоком, что Лешка ей изменял с Дианой?

– Страшным шоком.

– А про то, что он украл семена, она когда догадалась?

– По ее словам, эта мысль ее осенила только в тот день, уже совсем поздно вечером.

– Когда она от нас так поспешно стала избавляться?

– Да.

– И что она делала потом?

– Опять же, по ее словам, она побежала к матери Лешки. Но та сказала, что Леши у нее нет. А через минуту на улице завопила Татьяна.

– А одежда?

– Какая одежда?

– Ну та, что была на Оле в день убийства? Ты ее видела?

– Залезла в шкаф, пока Оля в ванне лицо свое от слез отмывала, – призналась Кира.

– И что?

– Джинсы ее розовые там.

– Со стразами?

– С ними самыми. И водолазка тоже там.

– А кровь? – кровожадно спросила Леся. – Пятна крови на одежде есть?

– Крови на них нет.

– Ни одного?

– Ни единого!

– Может быть, выстирала?

– Не похоже, чтобы их недавно стирали. На колене у джинсов пятно от травы. На попе что-то вроде отпечатка грязной ладони. Водолазка тоже не первой свежести.

– Может быть, выстирала, а потом нарочно испачкала?

– Это было бы слишком уж изощренно, – возразила Кира. – Лично я думаю, что Оля не убивала Дианку. Не тот она человек. Вот поплакать – это да, это она может. А убить… Да еще полоснуть ножом по горлу – это навряд ли.

– Ну, что же! – мрачно произнесла Леся. – Нечто в этом роде я и предполагала. Значит, у нас остается только один подозреваемый.

– Василий?

– Он самый! И сдается мне, что я знаю, кто будет его следующей жертвой!

У Киры отвисла челюсть. А Леся, вдоволь насладившись минутой своего торжества, продолжила:

– Это будет Иришка!

– Ирка Кривая?