не спеша, ходили по погрузившимся в полумрак дорожкам. Тишина и покой снова вернулись в родные стены.

В гостином зале Клана Воздуха как всегда разгорался огонь в камине, недовольно треща на сырые поленца, что люди отдали ему на угощение. Ряды свечей вырывали из темноты полукруг старост, Лесавесиму и Амму, точнее младшую сестру, не преминувшую устроится прямо на коленях Элана. Плотная пачка бумаги, плод труда долгих зимних ночей, бессчётное множество раз переписанная, исправленная, дополненная, все мысли о будущем, что кицунэ вынашивал все эти месяцы, ходили по кругу.

Никто не нарушал молчания, не задавал вопросов, только впитывал в свой разум и душу изложенное, стройный ряд аргументов и контр-аргументов, спорящих друг с другом, потоки цифр и данных, простые для понимания, но ёмкие графики. Кое-то перечитывал написанное по нескольку раз, возвращался к истокам труда, чтобы потом продолжить путь, пока теоретический, что уже готов был проложить Элан.

Уже было далеко за полночь, когда Амма, получив в свои руки последнюю страницу и вмиг прочитав её содержимое, нарушила молчание:

— Идея прекрасная, но график сложноват, — честно призналась электронная бестия, — не мне тебе рассказывать, что все планы с самого первого дня идут наперекосяк.

Она довольно бесцеремонно обняла кицунэ за шею:

— Но если ты ответишь на мои чувства, то я пойду на эту жертву!

Последнее было сказано прямо-таки театральным голосом, а ответить, хоть «да», хоть «нет», Элану оказалось не так просто: чертовка с силой вжала его лицо себе в полуобнажённую грудь, и Лис забился, стараясь вырваться, но без особого успеха.

— Амма, прекрати! — немного резко осадила её Лесавесима.

Летунья находила такие вольности совершенно несвоевременными: Афалию и детей похоронили меньше полугода назад. Но, с таким же успехом можно было призывать к послушаю избалованную царскую дочку. Девчонка торжественно улыбнулась и бессовестно заявила:

— Он же мужчина! И сколько он был лишён ласки и внимания?

Обделённый, тем временем, изо всех сил старался отвязаться от назойливого внимания, но девчонка была гораздо крепче, чем казалась. Возню на диване, уже грозящую перейти черту дозволенного в приличном обществе, прервала вошедшая Амидел:

— А ну-ка, сестрёнка, оставь его в покое. — Настоящая леди королевой прошлась по залу и грациозно опустилась на свободное место, рядом с Лидером Водников. — Сейчас же.

Тон спокойный, даже немного уставший, но, поразительно, тут же возымевший действие: Амма не только вмиг оставила попытки разбудить страсть и огонь Лиса, пусть даже и на виду, при свидетелях, но и слезла с его колен.

С недавних пор по институту стали ходить сразу два телесных воплощения ИР, крайне не похожих друг на друга характерами, что вызвало немалый переполох в столице и министерствах. А у эволэков и кураторов случился приступ веселья: работники ИБиСа прекрасно знали, что в недрах искусственного разума обитали две сестры, просто Амидел практически с самого первого «вдоха» Аммы оставалась вещью в себе, почти не проявляя себя, как личность, предоставив шалить младшей сестрёнке. Теперь же всё встало на свои места.

— План ты составил действительно прекрасный, — русоволосая куколка мило улыбнулась. — Он позволит не только восстановить потенциал Навигаторов, но и многократно его приумножит. Ты готов пахать двадцать четыре часа в сутки?

Головы всех собравшихся повернулись к кицунэ, и Лис воздушной стихии с энтузиазмом ответил:

— Да! Готов!

Но через миг он заметно сник, и добавил:

— Не думаю, что дети и Афи гордились бы мной, уйди я от трудностей в скорлупу тесного мирка. Едва ли бы им понравился такой я…

* * *

Лис сумел разлепить глаза, когда Аврора уже на половину показалась из-за гряды невысоких гор, и в гостевой зал Клана Воздуха, пусть и обращённый панорамным окном к северу, во всю силу бил свет.

Амидел, на коленях которой, как оказалось, его голова и провела всю ночь, в то же миг открыла веки и убрала ладошку, подпирающую подбородок — она так и просидела много часов без движения, боясь потревожить чуткий сон кицунэ.

— Доброе утро, соня, — голубоглазая куколка нежно взъерошила короткий седой ёжик мужчины. — Давно мы так не отдыхали!

Между ними с самых первых дней установились тёплые отношения, и Элан с Амидел часто проводили время вместе, секретничая о чём-то или просто наслаждаясь жизнью, благо Институт предоставлял друзьям массу возможностей для общения не только в совместной работе, но и отдыхе.

Кицунэ сладко потянулся, но расставаться с такой удобной подушкой не спешил, только повернулся на другой бок, уткнувшись носом женщине в упругий живот:

— Первый раз я вот так спал у тебя на коленях двенадцать лет назад.

Подруга негромко рассмеялась, заулыбавшись:

— Почти тринадцать, — уточнила. — Весной, в апреле, когда ты вернулся из отшельничества в родные стены.

— Да, почти тринадцать, — протянул Элан, уже не пытаясь заснуть, но стараясь оттянуть подъём на пару минут. — Мы тогда обсудили мои рукописи, все разошлись спать, даже Манитсу удалось выпроводить, а сами ещё говорили и говорили, чуть ли не до утра.

Он снова прикрыл глаза и улыбнулся собственным мыслям:

— Столько времени прошло, а, кажется, только вчера всё это было. Уже не правят своими кланами Лассава и Диолея, уехав строить семейную жизнь далеко на юг, уже только по праздникам появляется Мирра, лишь неутомимая Нариола никак не может отпустить своих воспитанниц и воспитанников в свободное плавание.

Он сел, растирая заспанное лицо руками, а Амидел, наконец, получила возможность размять конечности: биоробот, то оно понятно, но живая же!

— Наша принцесса цветов не тщеславна, просто сильно переживает за будущее института. — Повинуясь её неслышному зову в зал въехал железный, точнее больше пластиковый, слуга, и голубоглазая прелестница принялась расставлять на столике всяческие принадлежности. — Я, честно говоря, тоже.

— А что тебя тревожит? — Лис сел прямо на пол, у ног богини электронного мира, и разлил горячий кофе на двоих. — Мы не можем вечно работать в ИБиСе, ещё чуть-чуть, и из старого состава никого не останется.

Амидел деликатно отпила бодрящий напиток и ответила:

— Именно это и тревожит. Ваша команда стала легендой при жизни, вам очень трудно найти замену!

— Уже все дорожки протоптаны, — скептически пожал плечами плут. — Мы все эти годы работали на износ и довели до ума всё: Сирин, Перекрёсток, Якорь, уже отправили восемь колониальных выпусков.

— Восемь выпусков по пять сотен человек в каждом стали тараном, пробившим, наконец, сверх осторожность Совета Федерации: теперь идея преображать тела перед заселением новых планет официально признана на высшем уровне, и во многих системах ведутся работы по постройке комплексов, аналогичных ИБиСу, — собеседница рассказывала вроде как сама себе.

— Всё намеченное сделано, хоть