Электронная проказница никак не желала упускать момента (сама напросилась в сопровождение!) и всё время липла к кицунэ. По слухам, профессор-«лис» давно уступил её упорству, и эта странная парочка часто давала повод думать об имеющей место физической близости, но эволэки не особо задумывались об уместности подобных отношений своего наставника и ИР Института. В конце концов, возлюбленную и детей Элан потерял много лет назад и, по самые остроконечные уши погрузившись в работу, не имел возможности, да и, видимо, желания, создавать после трагедии семью с нуля. А неугомонная чертовка, по какой-то только ей ведомой причине, с самого начала карьеры положившая глаз на молодого тогда ещё эволэка, всегда была неподалёку. Они часто проводили время вдвоём, даже ездили в короткие или не очень, отпуска, не выставляли связь на показ, но и не прятались особо, и Лис был таким положением вещей весьма доволен. Никто не лез в его отношения с биороботом, точнее с младшей сестрой, Манитсей, которую сам Иригойкойя упорно называл Аммой, а старшую сестру — Амидел.

— Недотёпа ты, — с деланным недовольством пробурчала бестия, глядя, как очередная пара девушек тащит вверх по дороге тяжёлую поклажу. — Могли бы не сидеть тут, на ветрах, а остаться в машине. Пусть бы салаги пахали, а мы бы занялись кое-чем поинтересней.

— Приедем назад в Институт, и я весь твой, — пообещал Элан, приобняв насупившуюся подругу. — Завтра воскресение, в конце концов, можно дурачиться хоть до утра.

— Отлично!!! — Амма вскинула руки вверх, словно стараясь обнять бескрайнее хмурое небо, да так, что чуть не повалилась на спину, но через миг её настроение сменилось на притворный гнев. — Чего копаешься, Кукушкина? Как плёткой меня пороть, так первая, мазохистка недоделанная, а мешки таскать слабо?

Объект подначки, покраснев до корней волос, стала усиленно работать лопатой, под аккомпанемент комментариев наставника:

— Веселей, девчонки! Будете хорошо работать, и я подумаю над прощением и, может быть, только может быть, не стану сообщать вашим родителям об этом позорном поступке.

Никуда он не сообщит, не такой он. Что поделать, в ИБиСе всегда половой вопрос оставался одним из самых скользких, ибо эволэки, как правило, — девушки и юноши, вступившие уже в пору созревания. А уж помешанная Амма, заполучив живое тело, стала шкодить по-чёрному, и, соответственно, время от времени, находились смельчаки, что решались играть с ней в эти игры. И хотя электронная проказница не переходила определённых границ, но, порой, её заносило, как сегодня, например. Подобные проделки не были попытками надругаться над невинными девами, а просто способом дать понять зелёным соплячкам, кто в доме хозяин.

Видя, как от одного упоминания об «эротическом шоу», устроенным в ответ на проделки самой Аммы, девушки опускают глаза, заливаясь краской, Элан не мог скрыть тёплой улыбки: вот же дурочки, нашли с кем тягаться! На этом его и поймали.

— Профессор, вы всё равно не умеете сердиться. — Лидер команды, Анжелика, не самая сильная эмпатически, но самая смелая, темноволосая красавица с длинной косой, воткнула лопату в спрессованный дождём песок, и упёрла руки в бока. — Вы всё время улыбаетесь, даже когда мы нашалим или набедокурим.

Лис смерил бойкую воспитанницу взглядом с ног до головы, а губы расплылись ещё шире, чуть приоткрыв клыки, но это был не оскал, а именно улыбка:

— Если и так? Пока положенное число мешков с песком не окажется наверху, никто отсюда живым не уйдёт.

Но сквозь напускную суровость он признался сам себе: я действительно счастлив. Счастлив и горд за своих детей. Да именно так, за своих детей. Он нашёл себя снова, нашёл силы жить, нашёл, ради кого жить.

Анжелика в ответ, обратив на себя внимание пафосным жестом, двинула речь:

— Гладиаторы! Не посрамим нашего славного имени! — По истории как раз углублённо проходили Древний Рим. — Устроим праздник нашему повелителю!

Команда Навигаторов вытянулась по струнке, лопаты в салюте взлетели навстречу хлещущему дождю, и хор девичьих голос потешно закричал:

— Идущие на смерть приветствуют тебя!!!

Тут же завязалась шуточная схватка, подражая секирам, поплыл в медленном воздушном танце шанцевый инструмент, только обозначая удары, девчонки корчили друг другу страшные рожицы, каждая своей «противнице», и эволэки, одна за одной, с притворными стонами валились на песок. Очень быстро образовалась куча мала из тел в дождевиках салатного цвета, над которой, торжественно вздёрнув подбородок вверх, стояла единственная «уцелевшая», естественно командир ячейки, Анжелика.

— О, Император!!! — воскликнула она. — Сколь много радости доставила тебе битва?! Блажен ли ты, или прибываешь в печали от вида павших воинов?!

Она набрала воздуха в грудь, явно хотела продолжить, но одна из девчонок не сильно ткнула её черенком в живот, и лидер с характерным звуком, долженствующим изобразить предсмертные муки, повалилась сверху на своих подруг.

Под бурные аплодисменты двух зрителей, Элана и Аммы, актрисы поднялись с холодной земли и раскланялись в знак благодарности, но наставник не смилостивился:

— Браво! Браво! А теперь, за работу!

Девчонки заныли, но всё же потянулись за лопатами, а кицунэ только шикнул:

— Тишина!

На цыпочках эволэки разошлись по местам: кто-то схватился за мешок, кто-то воткнул штык в песок, зачерпывая новую порцию, но Амма, вмиг поняв, что протест подопечных тут ни при чём, подскочила к своему другу.

— Что такое? — Она вытянулась, поднявшись на носочках, и буквально выдохнула ему вопрос в левое ухо.

Лис воздушной стихии вертел головой, особое внимание уделяя тому, что скрывал поворот реки, уши напряжённо ловили звуки леса.

— По-моему я что-то слышал…

Голос Элана был полон смеси сомнения, даже надежды на ошибку, и, одновременно, уверенности:

— … выстрелы…

Озёра, на которых часто можно было встретить охотников, располагались на северо-востоке от их импровизированного песчаного карьера, а вот посторонний резкий, словно почудившийся звук, едва слышным многократным эхом пришёл почти строго с севера. Лис чуточку отпустил свою душу вперёд, но она тут же в испуге шарахнулась назад к телу, словно коснувшись чего-то склизкого. Волосы на голове зашевелились, хвост распушился, пытаясь казаться больше (бойтесь меня!), и он нагнулся к электронной бестии, тихо прошептав:

— Машину спусти, выкинь из багажника мешки с песком.

Пистолет системы Сычёва перешёл из рук в руки, и Амма, спрятав его от глаз эволэков за поясом, и прикрыв оружие курткой, почти бегом устремилась вверх по дороге, не задавая лишних вопросов.

— Девчонки! — Делано весёлым голосом позвал наставник штрафников. — Вам надо подкрепиться! Перерыв!

Вопрос был не в еде, а в том, что бы, оставаясь на открытом месте (чем бы ни была опасность, незаметно ей не подобраться!),