– Идти не могу, – Стародубцев поморщился. – Обузой буду, тебя из-за меня закроют… Уходи, я прикрою, – он вытащил пистолет, утвердил в вытянутых руках.

– Вадим, давай, давай… – прошептал Монах. – Уйдем как-нибудь вдвоем. Я не могу тебя бросить!

– Уходи один, Валера. – Раненый поморщился от боли, снял с шеи цепочку с флешкой и передал вору. – Пусть твои друзья вот это послушают. Тебе первого августа в Москве надо быть. Иначе этот сученок Дюк и дальше будет всем гадить…

Монах едва не заплакал от бессилия: он-то понимал, что Вадима не переубедить.

– Уходи, прикрою. – Стародубцев прицелился в ближайшего преследователя и выстрелил – тот свалился навзничь. – Валера, уходи… поздно будет! Или мне одному пропадать, или двум сразу. Я им живым не дамся, последняя пуля – себе. О сестре моей позаботься. Ладно?.. Адресок, телефоны и фотографию я тебе дал, она о тебе уже знает.

Еще двое ментов решили зайти сбоку, однако Вадим их вовремя заметил. Одного он уложил сразу, второй, бросившись зайцем в кусты, получил пулю в задницу.

Фомин бежал в глубь леса. Голоса и выстрелы за спиной вроде стихли. К счастью, у райотделовских ментов не было поисковой собаки, и это давало возможность оторваться. Вскоре лесок сменился болотом: чахлые деревца и кустарники, кочки, ржавые лужи.

Монах выбрался из леса спустя полтора часа. Обсушился, привел себя в порядок, вылил из обуви болотную воду…

Иссиня-черное небо с крупными мохнатыми звездами низко нависло над пустынной трассой. Где-то совсем низко, над самой головой, сверкали огненно-голубые предгрозовые зарницы, и отсветы их причудливыми тенями ложились на унылое шоссе.

Машин почти не было: лишь изредка где-то далеко слышался низкий расплывчатый шум автомобильного двигателя, гулко разносившийся по дороге, и только спустя минуты на темную трассу выплывал тяжелый грузовик с крытой фурой, унося за собой кроваво-красные огоньки габаритов.

Беглец устало шел по обочине. Едва заслушав позади себя шум мотора, он быстро, но без суеты сворачивал в сторону, чтобы не привлекать внимания. Голосовать, просить подвезти означало бы подвергать себя ненужной опасности.

Мелькнул полустертый дорожный указатель «Москва – 112 км». Беглец заметил впереди тусклый свет фар, остановился и нырнул в лесок. Осторожно продвинулся вперед и – вздрогнул. За деревьями прорисовывалась милицейская машина. Двое правоохранителей в бронежилетах, с короткоствольными автоматами на шеях, курили и переговаривались.

– …только что с соседями связывался, – пояснил один. – У них тоже пусто. Того, который в наших стрелял, мертвым нашли, застрелился. А второй, наверное, уже далеко успел удрать.

– Еще три часа до смены, – зевнул второй. – Я так думаю, что он в болоте утонул. Пусть внутренние войска вызывают и цепью весь лес прочесывают.

– Собаку не догадались взять…

– Ни одна собака в болоте след не найдет!

Ловушка, судя по всему, захлопнулась: добраться в Москву по трассе было делом рисковым. Отсиживаться в лесу также не имело смысла – наверняка с рассветом лес будут прочесывать внутренние войска.

Нервы были взвинчены до последнего – прежде всего из-за осознания собственной беспомощности. Зверь, уходящий от егерей, и то был бы в куда более выгодном положении. У зверя – зубы, клыки, когти, а у Монаха даже перочинного ножика с собой не было.

Следовало искать какой-нибудь нестандартный выход…

Отойдя в глубь леса, Фомин прислушался. Земля под ногами едва различимо вибрировала. Где-то за рощей послышался гул проходящего поезда. Судьба неожиданно дала беглому вору шанс, которым грешно было не воспользоваться.

К железнодорожной насыпи он вышел лишь под утро. Солнце катилось по раскатанным рельсам. Ровные ряды столбов отбрасывали на насыпь гигантские тени. Монах неторопливо шел по насыпи, шурша гравием. Дойдя до поворота, он остановился, прикидывая, какое же направление московское. Ждать пришлось недолго – спустя полчаса из-за рощи выполз тепловоз. За ним тянулась бесконечная череда пузатых цистерн, рефрижераторов и открытых платформ. Как и положено, на повороте он заметно замедлил скорость, и Монаху удалось очень удачно прицепиться к предпоследней платформе. Как наверняка знал опытный уркаган, менты никогда не останавливают товарные поезда, даже в случае форс-мажора. Однако на всякий случай он присел на корточки, чтобы не быть замеченным с насыпи.

Ритмично стучали колеса на рельсовых стыках. Глаза светофоров безразлично мерцали впереди. Справа и слева проносились пролески, то и дело сменяемые железнодорожными поселками, грохотали стальные пролеты речных мостов.

Поезд безостановочно катил в столицу. До воровской сходки оставалось всего два дня.

* * *

Московский ресторан «Императорская охота», что на Рублево-Успенском шоссе, издавна считался любимым местом пьянок политиков федерального масштаба, бандитов всероссийского калибра, а также сановных гостей из ближнего и дальнего зарубежья. Для особо почетных гостей тут были предусмотрены отдельные кабинеты, где собеседники вполне могли говорить обо всем, не опасаясь прослушки.

Замдиректора ФСБ был тут нередким гостем. Чаще всего он обедал и ужинал тут не один, а в обществе людей подобного же статуса. Хозяин старинного особняка на Никитской также принадлежал к их числу.

Однако эта беседа за ужином, судя по всему, стала безрадостной для обоих…

– Почитай, – высокопоставленный кремлевский деятель раздраженно сунул чекисту «De Volkskrant», одну из самых популярных голландских газет. – Что, по-иностранному не научен? Тогда я тебе расскажу, что там написано. Что мы с тобой занимаемся крышеванием уголовного авторитета Зеленцова А. П. по кличке Дюк. Что лица, приближенные к руководству страны, занимаются контрабандой кокаина на территорию Евросоюза. Что в Амстердаме задержана фура с московским номером, которая под видом детского питания транспортировала наркотики. Я, кстати, залез на их сайт. Там кое-какое видео выложено… Признания некоего Заикина. А главное – этим делом уже вовсю интересуется Интерпол. Короче, что ты обо всем этом скажешь?

– Не кипятись, – лубянский деятель отложил газету. – Насчет Заикина – да, наша недоработка. Ближайший помощник Зеленцова. Мы думали, на него чечены наехали из-за куска земли в Южном Бутове и он погиб. А насчет остального… Всем этим признаниям – грош цена в базарный день. Где доказательства?

– Фура с тремястами килограммами кокаина, – кремлевский функционер не смотрел на собеседника.

– На ней что – написано, что мы к ней имеем какое-то отношение? Фура зарезервирована на фирму, которой Зеленцов оказывает охранные услуги. Откуда там взялся кокаин – мы не знаем. Все претензии к пограничникам Евросоюза, которые ее пропустили.

Кремлевскй функционер сделал вид, что не расслышал реплики.

– Этот урод, Заикин, всю схему нарисовал. И грамотно же, подлец, изложил: мол, без прикрытия на самом высоком уровне Дюк никогда бы не сумел организовать наркотрафик в Голландию. Ты газетку с собой возьми, там и твоя фамилия есть, и даже моя. А заодно – и вот это, – на стол, словно гранаты, полетели тяжелые скрутки немецкой «Frankfurter Allgemeine Zeitung» и бельгийской «La Derniere Heure». – На сайты их зайди. Видео посмотри. Ты знаешь, сколько там за один сегодняшний день просмотров? Ты представляешь, чем все это нам может грозить?