— Но не нашёл, — сказала она.

— Не нашёл. Бесполезно это. Когда чувствуешь, что это твой человек, значит надо этого человека добиваться, несмотря на трудности и преграды. А я почувствовал тебя. Но признаться в этом самому себе было сложно.

— А я сомневалась. До последнего сомневалась и боялась, — спокойно ответила Леса. — Всегда казалось, что брак — это оковы. Они сковывают, меняют привычный образ жизни, заставляют подстраиваться под интересы другого человека, пусть и любимого, близкого и родного, но одновременно и чужого. Человека с привычками и взглядами. Если бы мы были с тобой работали в одной области или были бы одного возраста, то было бы больше точек соприкосновения. Так же мы с тобой были совершенно разными людьми. Я рядом с тобой чувствовала себя какой-то девчонкой. Всё время были мысли, что ты не будешь меня воспринимать всерьёз. Нужно было чего-то добиться, чтоб стать значимой в твоих глазах. Ты столько всего видел, знал, а я всю жизнь в теории просидела.

— Леса, человека любят не за что-то, а скорее вопреки. Вся эта мишура из признания и достижений — это ведь ничто. Любят просто так. За улыбку, за блеск в глазах и красные щёки, нежные губы и те ощущения, которые дарит присутствие той самой женщины, о которой так давно мечтал. И возраст — это не помеха. Иногда это плюс, как и разные профессии. Люди сходятся вместе, чтоб дополнять друг друга. Когда ты рвёшь бумагу, то края всегда неровные, шероховатые. Так и люди. По отдельности мы шероховатые. Но стоит нам объединиться, так становимся целыми. Ровными. Эти неровности убираются. Как тебя можно не воспринимать всерьёз? Может у тебя такое отношение сложилось, но я часто и саму жизнь серьезно не воспринимаю. К тому же я спокойно отнёсся к твоему решению взять паузу. Хотя это выглядело, как побег, но всё в прошлом, — Пенр вздохнул. — Ещё пройдёмся по саду, прежде чем разбежимся по домам?

— Давай.

— Ещё две ночи придётся спать одному. Не хочу.

— Кстати, а где мы после свадьбы будем жить? — спросила Леса. — У них здесь пещеры-квартиры на учёте.

— Завтра решим эту проблему. А пока просто погуляем.

— Как скажешь, — ответила Леса. Они шли по саду. Леса продолжала смотреть на мир с мечтательной улыбкой. Пенр же задумался. Пора было определяться, как жить дальше.

Сара вытирала пыль у окошек в доме невест со стороны улицы. Мысли крутились вокруг предстоящей свадьбе Пенра и Лессы. Он всё-таки решил на ней жениться. Мало этого, так Пенр хотел остаться в горах. Его всё устраивало. Она не была к этому готова, хотя привыкла от него ожидать любого подвоха. Хорошо. Хочет оставаться, так пусть остаётся. А она сбежит отсюда. Вернётся в цивилизацию. К непутёвому брату, долгам и… И где смысл всего этого? Она кинула тряпку в ведро с водой и огляделась по сторонам.

Мимо проехала машина. Прошли дети. Мальчишки. Невысокого роста, но довольно крепкие. Они что-то обсуждали. Женщина несла корзину с продуктами. Видимо готовит дома. Здесь половина города питалась в столовых, что были раскинуты по всему городу, а половина каждый вечер стояла у печек. Привычных плит здесь не было, лишь печки. Как раньше у родителей Сары.

— Чего грустишь? — подходя со спины и хватая её за талию, спросил Баль. Сара на автомате резко развернулась и хотела его ударить, но он отскочил в сторону. — А драться-то зачем?

— А зачем подходить со спины? — спросила Сара.

— Я понял, что пугать тебя не надо, — сказал он. — Больно ты резвая.

— Когда ко мне со спины подходят, то явно к хорошему это не приведёт, — ответила Сара.

— Погуляем?

— Я работаю, — ответила Сара.

— Пока к тебе шёл, так заметил какое рвение к работе проявляешь, — ответил Баль. — Я тебе такое приключение организую, что тебе точно понравится.

— Какое?

— Так поедем и увидишь, — сказал он. — Чего ты теряешь? Интереснее же со мной гулять, чем окна намывать.

— Хорошо, — согласилась Сара. Убираться ей точно надоело. Баль только кивнул и пошёл договариваться, чтоб её отпустили.

В этот раз они поехали в вагонетки. Таким способом Сара ещё не передвигалась. Внизу лежало одеяло. Баль сел рядом.

— И куда мы едем?

— В посёлок. Хочу кое-что тебе показать, — ответил Баль. Вагонетка двинулась вперёд. Машина с пыхтением и натугой тащила её вперёд медленно набирая ход.

— Подальше под землю меня загонишь, чтоб было сложнее выбраться? — спросила Сара, помня, что срок их договора уже скоро должен истечь. Тогда Баль пообещал, что не будет ей мешать уйти.

— Зачем? Сара, я уже два раза был женат. Уж лучше меня мало кто знает, что птичку неволей не удержишь. Она в неволе начинает тосковать и от этой тоски болеет, — ответил Баль, беря её за руку. — Птичкам нужна свобода. Уютное гнездо, но не клетка.

Машина остановилась. Гном, который ею управлял, вышел. Постучал в ворота. Вскоре они открылись. После этого они поехали дальше. На улице шёл дождь. Мелкие капли сразу облепили лицо. Но это всё было не так страшно. Сара перестала обращать внимания на дождь, когда машина вместе с вагонетками начали набирать скорость. Серая пелена, обрыв сбоку, скользкая дорога и свит ветра в ушах. Сердце с перепугу готово было выпрыгнуть из груди. Сара забыла как дышать. А вот Баль почему-то веселился. Наблюдал за ней и смеялся, словно не было этой скорости.

— Это что за развлечение такое? — спросила Сара, вытирая лицо. Они переехали мост и остановились перед воротами.

— Обычное развлечение. Летняя дорога. Скоро она уже закроется, поэтому пока ещё