Не замечая Вики, сидевшей на лесах, Егор закричал гнусаво, прижимая к носу какую-то тряпку:

– Никитон… Никитон, беда. Здесь Мирон… Он тоже золото ищет, прикинь!

– Какой Мирон? Какое золото? – воскликнула Вика. Егор поднял голову и уставился на нее злыми, испуганными глазами, под каждым – по огромному фиолетовому синяку.

Она шустро спустилась по приставной лестнице, подскочила к Егору. Вика хоть и взяла себе за правило никогда не лезть первой к людям со своей помощью, но тут случай был экстренный…

– Ты упал? Тебя что, били? – ахнула она, разглядывая Егора вблизи. – Погоди, не дергай головой… Я проверю, не сломана ли носовая перегородка!

Она протянула руки к его лицу, но Егор резко отбросил их.

– Да иди ты со своей перегородкой!.. – заорал он с такой ненавистью, что Вика невольно шарахнулась назад. Потом повернулся к Никите: – Никитон, ты слышишь – мы в полном дерьме, Мирон все знает!

– Кто такой Мирон? – пробормотала Вика.

Никита некоторое время молчал. Потом подошел к Вике:

– Вика… Вика, я должен был тебе сразу все сказать. Дело в том, что…

Егор затряс Никиту за плечи:

– Заткнись! Еще не хватало сюда посторонних приплетать! – Потом прошипел: – Вика, это наше с Никитоном дело, так что будь любезна…

– Сам заткнись! – заорал Никита на Егора. – Здесь нет посторонних! Не смей с ней так разговаривать…

– Нечего мне указывать! Мы в полном дерьме, как хочу, так и разговариваю…

– А на фига ты к Мирону полез, дурья башка?!

– На фига? Это он меня поймал, между прочим!

Вика посмотрела на Никиту с Егором, орущих друг на друга, затем пожала плечами и вышла из церкви.

Ей было не по себе. Она поняла следующее: Никиту с Егором объединяет какое-то дело. Тайна! Кажется, вовсе не связанная с реставрацией фресок… А еще есть Мирон – очень нехороший человек, который способен избить до полусмерти. И третье – Никита с самого начала не собирался посвящать Вику в свою тайну.

– А, собственно, разве он обязан был это делать? – пробормотала Вика, шагая по дороге. – Кто я ему? Ну, допустим, он ко мне хорошо относится… Но он не должен выворачивать душу только потому, что спит со мной!

Кто-то схватил ее за руку, развернул. Это был Никита – он догнал ее.

– Что тебе? – сдержанно спросила Вика.

– Эта старая история… – задыхаясь, сказал Никита. – Из детства… – смутная улыбка появилась у него на губах и тут же исчезла. – Ты помнишь сказку? Легенду то есть?

Вика в ответ тоже попыталась улыбнуться:

– О ханской дочери? Той самой, в которую влюбился русский князь Светозар? О той, которую предательски убили, а потом началась великая битва?

– Да. Мы с Егором решили найти ее. Вернее, золото, вместе с которым ее похоронили, – бесстрастно произнес Егор, глядя Вике прямо в глаза.

– Ты же сам мне говорил, что это только красивая легенда, и ничего больше… Что этого никогда не было, что это старушечьи сказки и вообще полная ерунда! – растерянно пробормотала Вика.

Никита взял ее за руку, приложил ладонь к своему сердцу.

– А если не ерунда? Ты извини, Витаминка, что я тогда морочил тебе голову, но…

– Я все понимаю, Никита, – ласково ответила она. – И не надо мне ничего объяснять, тем более что это только ваши с Егором дела…

Она дернулась, но Никита не хотел ее отпускать.

– Нет! Стой… Я должен тебе все объяснить.

– Почему?

– Потому что ты мне не чужая… – Он обнял ее, изо всех сил прижал к себе. Вика обреченно приникла к нему, даже не пытаясь вырваться.

– Мальчики играют в Тома Сойера… – тихо пробормотала она. – Мальчики ищут клад! В этом ничего плохого нет, это дико романтично… Они такие милые авантюристы! Одно только непонятно – кто такой Мирон? И главное – зачем понадобилось так избивать Егора? Хотя тоже понятно… – поправила себя Вика. – Есть еще другой мальчик, который тоже хочет найти клад!

– Мирон – не мальчик, – возразил Никита. – Это серьезный мужик. У него очень серьезные клиенты. Он давно занимается поиском древностей, антиквариатом… А мы с Егоркой так, дилетанты. Особенно я.

Вика вздохнула:

– Значит, никакие вы не реставраторы?

– Нет, я-то как раз реставратор! И фресками всерьез занимаюсь! Но… Понимаешь, если бы мы тут с Егором просто так болтались, то возникли бы всякие вопросы…

– Понимаю. Фрески – это только прикрытие. Наверное, роман со мной – тоже прикрытие, да?

Никита оттолкнул ее, ответил зло:

– Не говори чепухи, Витаминка!

– Золото, золото… – пробормотала Вика, пятясь. – И что ты с ним будешь делать? – Она помолчала. – Грабить мертвых – нехорошо.

– Вот какая ты правильная! – совсем взбесился Никита. – А изменять мужу – хорошо?! Кто из нас без греха, если уж на то пошло??..

Вика почувствовала, как у нее все внутри холодеет. И, тоже вне себя от бешенства, она залепила Никите пощечину.

Никита схватился за щеку, посмотрел на Вику своими глазами оливкового цвета. Глазами цвета лжи.

А потом они одновременно развернулись и пошли в разные стороны.

* * *

После дождя все небо было затянуто облаками. Густой туман стоял в траве, над Ищеевым озером, прятал дальние дома, гасил все звуки… Деревня словно вымерла – никому не хотелось выходить из дома в такую погоду, в этот сырой душный морок.

Опустилась ночь, и стало совсем темно, хоть глаз выколи – ни звезд, ни луны на небе…

Никита с Егором заперлись в старой церкви, сочтя ее вполне надежной защитой. Эти стены, продержавшиеся не одно столетие, эти тяжелые двери, обитые металлом… Хоть штурмом их бери!

Они сначала дремали, а потом, когда время перевалило за полночь, зажгли керосиновую лампу и склонились над картой. Самой обычной картой автомобилиста, кстати сказать.

Егор был хмур, мрачен, отеки на его лице так и не спали, он при каждом движении морщился и хватался за бока, матерно поминая «эту тварь, Миронова прихвостня».

– Сволочь! Тебе повезло, Никитон, что ты с ним не встречался…

– Ладно, проехали, – буркнул Никита и повернул карту к себе. – Покажи, где ты на них наткнулся?

– Вот здесь. Ой, блин, как больно-то… Не, этот выродок мне точно нос сломал!

– Значит, на том берегу Ищеева озера… – задумался Никита. – Далековато!

– Ага, далеко. А оборудование у Мирона – обзавидоваться можно! – внезапно оживился Егор. – Приборов всяких, техника там… Никитон!

– Да слышу я… – Никита все время отвлекался на мысли о Вике.