ее волосы. А теперь Блейд все испортил.

Он окинул ее сердитым прищуренным взглядом.

— И?

Со злостью легче справиться, чем со слезами.

— Не знаю, — тихо ответил он без всякого акцента.

— Ну что ж, это… честно. — Онория прислонилась к стене. Затем медленно сползла по ней. Злость уже начала угасать, натолкнувшись на его огорчение. Он так же, как и она, не знал, что делал.

Блейд подошел к ней, бесшумно ступая ботинками по плитке. Онория напрягла плечи, но не попыталась убежать.

— Так зачем ты сдалась Викерсу? — Он встал перед ней на колени. — Зачем ходила в Институт?

Онория смотрела на него, но молчала. Если бы речь шла только о ней, она бы сдалась. Но как бы ей не хотелось довериться Блейду, Онор боялась. Из-за Чарли.

— Ясно. — Он поднялся и отступил. — Я пришлю Эсме с одеждой, а потом провожу тя домой.

Онория облегченно вздохнула. Блейд не станет заставлять ее раскрыть тайны. Они с Чарли в безопасности.

Но почему же она чувствует себя так паршиво, как будто снова его обидела? Да и не все ли ей равно?

Глава пятнадцатая

Лена встала, отпихнув стул назад:

— Где тебя носило? Я получила записку и прождала несколько часов. Ты с ума сошла? Я только и думала о том, что Викерс тебя схватит — и ты покойница!

— Блейд уверял, что послал весточку. — Онория очень устала после недавнего всплеска эмоций.

Поставив сумку на стол, она подошла к умывальнику и плеснула воды на лицо.

Лена фыркнула:

— Послал. Обзавелась новым платьем?

Онория понятия не имела, где Блейд раздобыл это одеяние из бордового шелка, но подозревала, что оно принадлежало актрисе или любовнице купца. Эсме закрепила слишком широкое платье булавками на спине, но вырез остался чересчур низким. Опустив взгляд, Онория увидела несколько сантиметров обнаженной бледной кожи в декольте. Провожая гостью домой, Блейд время от времени искоса поглядывал на ее грудь.

— Одолжила, — присаживаясь, ответила Онория.

Лена перетащила стул поближе и принялась допрашивать сестру:

— У кого?

— У Блейда.

Лена долго сверлила ее глазами в молчании. Онория открыла сумку, чтобы достать дневники.

— Онор, что это ты такое делала, что пришлось раздеться? — Любительница удовольствий Лена теперь выражалась как настоящая пуританка.

— Я приняла ванну и смыла угольную пыль.

Лена вытаращила глаза:

— Онория!

— В одиночестве. Экономка нашла мне платье. Все было прилично. Вполне возможно, что следующая встреча произойдет не так уж и скоро, так как мы поссорились. — Она вытащила первый дневник и застыла. Вместо него в руках у нее оказался экземпляр «Алой буквы». Распахнув сумку настежь, она достала вторую книгу — тоненькое издание «Укрощения строптивой». Перелистывание ничего не изменило. Это были не дневники.

— Лживый… коварный… ублюдок!

— Онория!

Она бросила книжку на стол и встала, закусив костяшку, чтобы сдержать наплыв эмоций. Что еще за игры? Ей нужны дневники!

— Он, должно быть, подменил их, пока я одевалась. Видимо, понимал, что я не собираюсь возвращаться.

В вихре юбок разозленная Онория бросилась к двери.

Лена схватила сестру за руку:

— Не смей! Сейчас почти полночь, а убийца на свободе.

— И вервульфен у нас крыше. Я попрошу, нет, потребую, чтобы он меня проводил! — разошлась Онория.

Лена изумилась:

— Ч-что… у нас на крыше?

— Большой волосатый вервольф! — воскликнула Онория, окидывая потолок сердитым взглядом. — Шпион, которые подслушивает все наши разговоры. — Она была в ярости. Как Блейд посмел? Он не имел права забирать дневники. Ей надо работать с записями отца, чтобы попытаться найти лекарство для Чарли, пока не стало слишком поздно. Если уже не поздно, но думать об этом не хотелось. Она поклялась отцу, что позаботится о брате и сестре и не позволит ничему случиться с Чарли.

— Мне кажется, не стоит тебе выходить сегодня, — сказала Лена, встав у двери и перегораживая выход растопыренными руками. — Ты слишком расстроена.

— Я не расстроена, я вне себя! — Онория подняла правую руку: на указательном пальце блеснуло стальное кольцо. — Мне очень хочется парализовать его и кастрировать.

Лена побелела:

— С ума сошла? У нас всего один нож для готовки, и я его тебе не дам.

— Я собиралась воспользоваться ложкой, — ответила Онория и устало провела руками по лицу.

— Ты и так бы ничего не смогла сделать с дневником сегодня. Не глупи! Лучше успокойся и приди к Блейду с утра. Ты выспишься, а ему как раз настанет пора на боковую. У тебя будет преимущество.

— Черт! — пробормотала старшая из сестер. Ей едва удавалось держать глаза открытыми, не говоря уже о том, чтобы иметь дело с властным голубокровным. Раз уж именно Лена предложила разумное решение, похоже, Онория и правда плохо соображает.

— Ты права. — Она понурилась. — Я приду к нему утром. — После долгой ночи, когда доведет свой гнев до точки кипения.

* * *

Бум, бум, бум!

Онория отступила, держа в руках сумку, набитую книгами. Если случится худшее, можно просто врезать обманщику по голове.

Снова постучав, она услышала шаги. Дверь открыла покрасневшая и запыхавшаяся будто от бега Эсме.

— Онория. — Экономка заправила черный локон за ухо. — Мы тебя не ждали.

— Блейд точно ждет, он пригласил меня прошлой ночью.

Онория прошмыгнула в дом. В резком утреннем свете виднелись пылинки, поднимающиеся в воздухе вокруг шелестящих юбок.

— Да? — Эсме дурой не была и смотрела на гостью с подозрением.

Похоже, экономка верна хозяину, но, разумеется, поймет ее как женщина женщину.

— Он украл необходимую мне вещь. Пожалуйста, Эсме.

— И как ты собираешься ее вернуть?

Онория покраснела:

— Любыми способами.

Эсме неправильно ее истолковала и улыбнулась полными губами.

— Он в своих покоях, скорее всего, собирается прилечь на часок-другой. Мужчины только что вернулись.

Онория невольно застыла у лестницы:

— Есть убитые?

— Нет, они просто патрулировали улицы. Удачи.

— Я думала, вы на его стороне.

— Возможно, — тепло улыбнулась Эсме. — А может, посылаю ягненка в логово волка.

Не обращая внимания на поддразнивание, Онория глубоко вздохнула и поднялась по лестнице. Никакой она не ягненок. Блейд заплатит за обман. От ее кожи все еще пахло розовым мылом Эсме, так что есть надежда незаметно подобраться к господину.