Боевой рыцарский конь XIII в. в кольчужной попоне, с цепью вместо узды для предотвращения перерезания ее противником. Реконструкция выполнена на основе средневековых иллюстраций

Конная атака начиналась с шага, после чего рыцарская конница разгонялась, переходя на полный галоп только тогда, когда до врага оставалось сравнительно малое расстояние, достаточное для массированного удара. Конные рыцари во время атаки старались, с одной стороны, не допустить преждевременного рассредоточения строя, а с другой – не слишком утомить и не загнать коней. Такая конная атака была очень эффективна. Рыцари держались колено к колену, направив копья вперед. Часто после первого столкновения с врагом копье ломалось, тогда владелец выбрасывал обломок и дальше действовал мечом, топором или булавой. Дошедшие до нас списки потерь показывают, что в бою основные потери в лошадях приходились на рыцарей. Другими словами, основную боевую нагрузку несла именно тяжелая рыцарская конница.

Рыцарю в бою, несмотря на свою прекрасную подготовку, приходилось нелегко. Даже и не в слишком тяжелых шлемах с «поддоспешными» подшлемниками и капюшонами очень скоро становилось жарко, защита головы ухудшала слышимость и ограничивала обзор. Воины старались следить за знаменем сеньора, которое обычно носили свернутым и разворачивали перед началом сражения.

В XIII веке применялось несколько вариантов флагов. Вымпел представлял собой небольшой треугольный флажок, прибиваемый к древку копья под острием. На полотнище вымпела обычно изображался герб владельца. «Баннере» имели знамя небольшой прямоугольной формы, длинная сторона которого пролегала по древку и либо привязывалась, либо прибивалась к нему. Знамя (баннер), на котором помещался герб владельца, вверялось специально отобранному воину, знаменосцу, всегда находившемуся рядом с господином (в XIII веке герб сеньора часто размещался и на одежде его воинов; бароны и рыцари имели право одевать следовавших за ними рыцарей и оруженосцев в своего рода однотипную военную форму).

Символическое значение знамени (флага) можно смело оценить как очень высокое: его падение или захват врагом сулил вспышку паники в рядах воинов, поэтому знаменосца защищали несколько отборных воинов.

Серьезной проблемой в конной атаке всегда оставалась дисциплина. При Льюисе случилось, что рыцарская конница принца Эдуарда прорвала фронт противника и увлеклась его преследованием, покинув поле боя. В результате фронт оказался прорван и у победителей. Опасность разрушения передовых линий строя становилась причиной, нередко заставлявшей полководцев придерживать резервы, как поступил Симон де Монфор в столкновении с царственным оппонентом под все тем же Льюисом. При должной организованности прорвавшиеся через вражеские порядки рыцари могли развернуться и атаковать неприятеля с тыла. Резерв зачастую оставался с полководцем, подчиненные которого – его ближайшие помощники – вели сражение в передовых рядах.

В XIII веке осады фортификаций представляли собой более планомерные операции. Прибегая к ним, полководец в меньшей степени рисковал потерять все в одном-единственном неудачном сражении, хотя продолжительная осада обходилась дорого и по мере ее течения становилось все труднее удерживать застоявшихся воинов от дезертирства.

Кони XIII в. На реконструкции внизу изображен «полфри» (что означает хороший скаковой конь), с украшенной колокольчиками и подвесками упряжью. Вверху: боевой рыцарский конь в полном чепрачном одеянии, которое закрывает и хвост. На голове коня – стальной налобник. Реконструкция выполнена на основе миниатюры из испанского манускрипта середины XIII в.

К концу XIII века замки достигли в своем развитии вершин, о чем говорят впечатляющие строения, выросшие по воле Эдуарда I в Уэльсе. Так, например, замки Харлех и Бомари являлись по форме концентрическими, то есть такими, в которых защитники на двух поясах стен осуществляли взаимную поддержку друг друга. В конструкциях замков имелись все наработки фортификационной мысли того времени. Были и бойницы для стрелков, и навесные деревянные машикули, дававшие возможность противодействовать врагу у основания стены, а в случае захвата им отдельного участка укреплений изолировать его там.

Но замки являлись не только оборонительным сооружением, они использовались в качестве баз конными рыцарями. Отправляясь в дозоры оттуда, всадники могли контролировать район в радиусе не менее полутора десятков километров и более, а также служить поддержкой для королевских войск в их противодействии мятежникам или, как порой случалось, ровно наоборот.

Рыцари могли иметь долгую военную карьеру. Так, например, Уильяму Маршалу было уже 70 лет, когда он участвовал в битве при Линкольне 1217 года. Но некоторых рыцарей не манила идея растрачивать жизнь в походах. Рыцари осознавали реальность шанса встретить смерть в бою, но они с малых лет учились воевать и знали, что война – их обязанность. Кроме того, они имели основания надеяться на милосердие противника, который предпочтет не убивать их, но захватит в плен ради получения выкупа. Несомненно, легко припомнить немало сражений, в которых пало лишь очень малое число рыцарей, и причина этого заключается прежде всего в качестве доспехов и намерении командиров пленить (на войне или на турнирах) побольше рыцарей с целью если уж не нажиться, то поставить их на службу себе. В то же время, проявляя храбрость и воинскую доблесть, тот или иной воин мог рассчитывать на благодарность сеньора или короля, ожидая от него щедрых даров или земель.