Ничего, осталось немного…

Кстати, про возбуждение.

Осознавая, что играет с огнем, что сам провоцирует себя, он не удержался от искушения. Одна деталь одежды на Кире лишняя.

Трусики.

Те шелковые полоски, которые он с неё так и не снял в клубе.

Пришло время.

Чтобы как-то угомонить не на шутку хлеставший в крови адреналин, Демид подошёл к столику, открыл бутылку с холодной минералкой и жадно, крупными глотками выпил почти всю.

– ТЫ!!!

Кира пришла в себя.

И очень быстро сориентировалась.

Не испугалась, не закатила истерику, не поддалась панике.

Умница.

А сразу глазищами своими засверкала.

– Я.

Демид не смог сдержать победной улыбки.

Его Аристократочке давно пора понять, что он всегда побеждает, и не важно, какими способами. В случае с ней он пойдет на всё.

Кира дернула руками, и в её глазах отразилось удивление. Его кроха очнулась, пришла в себя, поняла, где находится, кто её похититель, но не заметила интересного аксессуара. Демид с трудом сдержал усмешку.

– Ты привязал меня… – всё ещё не верящим тоном сказала Кира, снова подергав путы.

– Я надежно тебя привязал. Не вырвешься. Не соскочишь, Киииирра, – Демид, расставив ноги по ширине плеч, скрестил руки.

Ему нравилось видеть то, что он видел.

Кира. На кровати.

Лучшей картины и быть не может.

Девушка, тяжело дыша, приподнялась настолько, насколько позволили путы – он специально дал маневр для движения, не хотел, чтобы у неё затекли руки.

– Развяжи.

– Нет.

– Развяжи! Сакровский…

– Ты мне угрожаешь, кроха? Или мне кажется?

– Я убью тебя, Сакронский. На этот раз по-настоящему.

– Кроха, от твоей руки я готов умирать хоть каждый день, – с его губ медленно сползала улыбка. – Я и так подыхаю ежедневно вдали от тебя.

Кира сначала медленно, потом более энергично замотала головой.

– Нет… Нет… Нет! Слышишь, Демид… я ничего не желаю слышать! Ни-че-го!

– Полгода, Кира. Мать твою… Полгода. Долбанных шесть месяцев!

Он сдерживался, видит Бог. Каждое слово старался взвешивать, не сорваться, не дать прорваться негативным эмоциям. Он их запер, и не позволит вырваться, чтобы всё испортить в очередной раз.

Не сегодня.

– Мне плевать! – зато его девочка злилась и бушевала не на шутку. Всё-таки он правильно сделал, что связал её. Иначе ходить бы ему не только с расцарапанной спиной, но и с таким же лицом. – Я понятно выражаюсь! И повторюсь – развяжи меня и верни домой! Куда ты меня приволок?! Чем опоил? Знал, что я в жизни не поеду с тобой больше никуда и поэтому…

– От души со мной трахалась, да? – он всё же не смог промолчать.

Щеки Киры заалели ещё сильнее.

– И что? Да, трахнулась, получила удовольствие. Почему бы и нет?

– Только не смей говорить, что ты точно так же раздвинула бы ноги и перед другим.

Демид весь подобрался, каждый мускул его был натянут от напряжения. Он не мог предугадать, как отреагирует, если услышит подтверждение своего выпада. Уйдет, хлопнув дверью, или разнесет к чертям собачьим всю комнату.

Кира открыла рот, чтобы уже ответить, сказать гадость, но её взгляд замер на его лице. Видимо, частично на нем отразилось его внутреннее напряжение, та тетива, что готова была разорваться в любую секунду.

Кира отвернулась и негромко брыкнула:

– Нет.

Откат был такой, что Демид теперь сдерживал счастливую идиотскую улыбку.

– Я не сомневался в тебе, кроха.

– Да пошёл бы, Сакронский, – в её голосе злость пошла на убыль.

За что он обожал свою девочку – она быстро отходила. Замечательная черта характера.

Прекрасная черта для долгой, совместной жизни, учитывая его взрывной характер.

– Я уже один раз ушел от тебя. Больше не уйду.

– Это ты так называешь? Ушёл? – она всё же снова на него посмотрела, сверкая своими изумительными глазищами, в которых он готов был тонуть ежедневно. – ТЫ ЗАСТАВИЛ МЕНЯ В ТЕБЯ СТРЕЛЯТЬ!

– Я ушёл, Кира. Так надо было.

– Кому?! – яростно выдохнула она, а потом её плечи разом поникли, отчего у Демида остановилось сердце. Меньше всего ему хотелось, чтобы его Аристократочка расстраивалась или, чего хуже, уходила в депрессию.

Её боль, её печаль с недавних пор отражались в нем самом. Хотя кого он обманывал? Так было всегда.

Он зависим от своей Аристократочки.

Нет.

Он зависим от Киры.

От её взгляда, улыбки. От её дурманящего тела. От её рук, губ, прикосновений. От нежности в голосе, которая так редко доставалась ему в прошлом.

Нечасто у Демида Сакронского в горле першило и пересыхало. Он, привыкший вести переговоры с сильными мира сего, ворочить миллионами, заключать контракты на бешеные суммы, давать работу тысячам и контролировать процессы, перед этой хрупкой девочкой испытывал совершенно странные эмоции. Привыкший считать себя правым и ни в коем случае не отступать от задуманного, тем более, совершенного, он растерялся от боли в её глазах.

Лучше бы и дальше с ним ругалась.

– Нам, Кира.

Кира покачала головой, опуская глаза вниз.

– Нет. Ты так решил… Не предупредив меня, ни сказав ни слова, даже не намекнув… Ты хотя бы представляешь, что я испытала, когда увидела, как ты падаешь в обрыв?

– Кира…

– Молчи, – она даже голоса не повысила, а у него все внутренности стянуло тугим жгутом. Не вдохнуть, не выдохнуть. Оставалось послушаться её и дать шанс выговориться. Он ей был необходим. – Знаешь… Я думала, никогда с тобой не заговорю. Никогда. Это уже потом… после того, как я увидела, что ты жив и практически здоров… Расчетливый ублюдок… Ты всё продумал, правильно?

– Да.

– Конечно! Ты же Сакронский! Ты не мог допустить, чтобы что-то вышло из-под твоего контроля. Достаточно было и снов, которые изрядно доставали тебя. Может быть, всё-таки развяжешь? Или боишься, что я выцарапаю тебе твои бесстыжие глаза?

– Ты говоришь, как старая бабка.

– Плевать. Отпусти меня, Демид.

Последнюю фразу она сказала так, что в ней читалась двусмысленность. Она просила его не просто развязать – она просила её оставить в покое.

Демид, приглушенно выругавшись, направился к кровати. Не так он планировал разговор. Но идея привязать Киру оказалась не столь удачной, как казалось ранее.