– Люблю горячих мужчин.

– Господин Ральф! – пытался настоять на своем Годерик. – У нас дело чрезвычайной важности.

Барону уже стало понятно, что никаких разбойников никто сейчас искать не отправится. Что же, его ситуация более чем устраивала. Похоже, мальчишка с Леоной у Годерика не появлялись. Во всяком случае, тот ни слова не произнес о племяннике. Не мешало бы утром проверить, разумеется, но Джакоб был уверен, что дядя давно не получал от Агидиуса никаких известий. Так что обнаружить беглецов барону не удалось, зато повезло свести выгодное знакомство. Если бы еще рыжая нахалка куда-то испарилась… Но нельзя желать всего и сразу.

Барон Левренский пребывал в глубочайшей уверенности, что богиня Судьбы развязала мешок с бедами и горестями и все они посыпались на его несчастную голову. Голову, которая с самого утра болела так, что барон всерьез начал подумывать о том, чтобы удариться ею с разбегу о стенку и прекратить свои мучения.

Все началось с письма, которое гадкий мальчишка написал Юте, а потом плачевные события покатились снежным комом с горы, обрастая все новыми неприятностями. Мерзкий дракон куда-то уволок Эрну, лишив барона надежды породниться с весьма влиятельной семьей. Сбежала Леона и, по всей видимости, вышла замуж, так что в любой момент стоило ждать родственников супруга, требующих отдать им наследство сироты. Дурно воспитанная простолюдинка, которой повезло выскочить замуж за немощного богача и быстро остаться вдовой, наградила царапинами и синяками. А вчерашний вечер, так неплохо начинавшийся, обернулся сущим кошмаром.

Джакоб помнил, что выпил с градоправителем за знакомство. Потом за дружбу. Потом они пили еще за что-то (за что именно – упорно не желало припоминаться). Годерик навязчиво бубнил что-то о разбойниках, которых срочно надо разыскать, но Ральф, милейший человек, все от него отмахивался. Наконец Годерик тоже выпил содержимое свое кружки и позабыл о разбойниках, зато вспомнил о том, что любит петь. Джакоб и Люси, оказавшая при ближайшем рассмотрении вполне привлекательной особой, принялись нестройно подпевать, а Ральф хлопал по столу ладонью в такт.

О том, что произошло дальше, вспоминать было противно. Изрядно набравшись, вся компания поднялась на второй этаж, где желающие могли снять на ночь крохотную комнатушку с низким покатым потолком. У Джакоба тогда еще мелькнула мысль, что снаружи здание выглядело одноэтажным, что объяснялось просто – съемные комнатки находились под самой крышей, а у наружной стены стоять можно было только основательно пригнувшись. Здесь свежеиспеченные друзья разделились, разбившись на парочки. Хихикающая Люси затянула Джакоба в одну из комнат и ногой захлопнула дверь.

– Вот мы и остались вдвоем, милый, – заявила она. – Не переживай, господин Ральф – человек щедрый, он за всех заплатит.

К тому моменту барон уже плохо понимал, где он находится и чего хочет от него новая знакомая. Его мутило, голова кружилась, ноги подкашивались.

– О, кровать, – обрадовался он, собираясь завалиться на перину и уснуть.

– Да-да, – поддакнула Люси. – Или ты любишь иначе?

Джакоб посмотрел на нее с недоумением.

– Как это – иначе? Я всегда сплю в постели.

– Ой, милый, ты такой шутник! – и Люси вновь залилась хохотом.

Барон пожал плечами и повалился на постель, позабыв снять сапоги, но настырная особа тут же оседлала его бедра.

– Хочешь, чтобы я была сверху?

– Спать хочу, – признался Джакоб и зевнул.

– Шалунишка!

Люси взяла его руку и положила себе на грудь.

– Ну же, милый, покажи, как ты хочешь меня.

Джакоб хотел только одного: чтобы настырная девица оставила его в покое и дала поспать. Он послушно сжал пальцы, и Люси застонала с притворной страстью.

– Да!

– Все? – спросил барон. – Теперь я могу уснуть?

Но нахальная особа, больше не казавшаяся Джакобу милой, потянулась к его штанам.

– И что у нас здесь?

Барон уже хотел сказать ей, чтобы она оставила его в покое, но слова не понадобились. Стянув с него штаны, Люси неверящим взглядом уставилась на свидетельство полного нежелания барона предаваться с ней постельным забавам, а потом вновь пьяно захихикала.

– Что, уже не получается, да?

Вот тут Джакоб понял, что он ненавидит наглую девку.

– Как ты смеешь, дрянь?

Он приподнялся и наотмашь ударил Люси, сбросив ее с кровати. Девица охнула, схватилась за щеку, а потом слабо улыбнулась и сказала:

– Предупреждать надо. Вообще-то, не все наши на такие штучки согласны. Вот Софи или Мими ни в жизнь не позволят. Но я – девушка добрая, только цену увеличить надо. И по лицу больше не бить.

До барона даже не сразу дошло, в каких пристрастиях его подозревают. А когда он понял, наконец, о чем толковала Люси, то мигом натянул штаны, слетел с постели и шатаясь выскочил из комнаты. Из-за хлипкой соседней двери доносились вскрики и стоны. Видимо, виконт сумел поладить со своей девицей. Брезгливо скривившись, Джакоб поковылял к лестнице. Люси выскочила вслед за ним.

– А где моя доплата? – визгливо заорала она.

Даже будучи в состоянии опьянения, барон прекрасно помнил, что скандал ему невыгоден. Да и становиться посмешищем не хотелось, а в том, что недалекий Руперт будет поднимать его на смех при каждом удобном случае, сомневаться не приходилось. Со вздохом вытащив золотой, барон протянул его противной девке.

– Маловато будет.

Больше всего на свете Джакобу хотелось после этих слов сомкнуть пальцы на сероватой от грязи шее Люси, но деваться было некуда – пришлось увеличить мерзавке оплату за невыполненную работу.

Кажется, потом он дожидался Годерика и Руперта внизу, в общем зале. Кажется, чтобы не скучать он заказал еще кувшин отвратительного пойла. Кажется, он даже почти все успел выпить. Кажется…

Барон застонал, обхватив голову руками. Он совершенно не помнил, как добрался до дома Годерика. Наверное, он все же дождался своих новых друзей, раз проснулся в незнакомой спальне, а не в трактире за столом. Пусть и полностью одетый, и даже в сапогах, зато в кровати. Слева кто-то всхрапнул, и Джакоб испуганно повернул голову и вскрикнул от прошившей его боли. Резкое движение не прошло даром, и барон вновь упал на постель. С трудом приподнявшись на локтях, он осторожно заглянул за стену из одеял и подушек, опасаясь увидеть Люси, но на левой половине кровати похрапывал Руперт, тоже одетый, но босой.

– Значит, слуги Годерика разместили нас в одной спальне, – вслух заметил барон.

– Нет, – донеслось откуда-то с ковра. – Это не мой дом.

Из-за кресла выбрался всклокоченный Годерик и попытался руками пригладить свою шевелюру.

– Тогда где же мы? – удивился барон.

Годерик потер лоб.