Я сразу узнала этот голос. Стало так неприятно и мерзко, что по спине мазнуло холодом. Обернулась.

– Привет, – сказала, поджав губы.

Тим Левицкий. Собственной персоной. Стоял и нагло улыбался мне. Кто, вообще, пустил его сюда в джинсах и рубахе с закатанными до локтей рукавами?

– Как дела? – оскалился он, обнажая в кривой ухмылке ровные белые зубы.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась я, впиваясь пальцами в сумочку. – Тоже снимался в рекламе средства для потенции? Или… хм, дай угадаю… облысение? Дурной запах изо рта? Венерические заболевания?

Левицкий улыбнулся еще шире:

– Вообще-то, я хозяин этого заведения. Подумал, вдруг ты желаешь смыться, хотел предложить вызвать тебе такси, но раз так… извини! Мне пора! – Он развернулся и пошел к двери.

– Тим! – Ненавидя себя, я направилась за ним. – Стой!

– Все еще злишься на меня? – спросил он, притормаживая.

Я обернулась, проверяя, заметил ли мое бегство Харитон. Но тот, как ни в чем не бывало, продолжал беседу с людьми в костюмах.

– Конечно, – ответила я честно. Мы вышли в коридор и встали друг напротив друга. – Ты сказал, что мы с тобой спали, хотя этого не было!

– Я извинился! – Тим развел руками. – Так вышло. К тому же я был зол, что ты меня продинамила. Знаю, это меня не оправдывает, но я окупил свою вину с лихвой. Сначала твои дружки привязали меня к столбу возле универа с позорной табличкой на груди, потом твой брат со своими друзьями-ботаниками намяли мне бока в кафешке. Ах да, и самое главное: он угнал мою тачку и вернул ее прежнему владельцу! Думаю, мы в расчете.

Я замерла, переваривая услышанное. Информация о том, что брат отомстил за меня, дошла быстро. Но про ботаников я была не в курсе. Нужно будет уточнить этот момент у Ромки.

– Так, значит, это место принадлежит тебе? – с недоверием переспросила я.

– Да, мне и моей девушке, – уже спокойнее сказал Тим.

– За ум, что ли, решил взяться? – Я не удержалась от улыбки.

Левицкий вместо ответа просто раскинул руки.

– Неплохо, – хмыкнула я.

– Мне показалось, ты устала от вечеринки знаменитостей, – напомнил Тим.

– Ах, это… Да, я рассчитывала на стандартное свидание, знаешь ли.

– Бывает! – Левицкий помялся на месте. – Давай я попрошу Марту отвезти тебя домой, ладно? Ездила раньше на байке?

– Нет! – Я энергично мотнула головой. – А Марта… это твоя девушка, да? Она не будет против? Не разозлится?

– Можешь не переживать, – раздался приятный женский голос. По коридору к нам направлялась эффектная молодая брюнетка в рваных джинсах и темной водолазке. – Друзья Тима – мои друзья.

– Ну, мы не то чтобы друзья… – замялась я, косясь на Тима.

– Могу себе представить, – многозначительно произнесла она.

Подошла ближе и рассмеялась. Протянула мне руку:

– Марта.

– Лена.

– Приятно познакомиться.

Отпустив мою ладонь, она обняла Тима и нежно поцеловала в шею:

– Я туда и обратно. Убери пока все и закрой кабинет, вернусь – сразу поедем домой.

– Осторожнее, – тихо прошептал он, целуя девушку в губы.

Мне пришлось отвести взгляд.

– Так где ты живешь? – поинтересовалась Марта, увлекая меня за собой на улицу.

Я, как завороженная, наблюдала за тем, как грациозно она двигалась.

– А я не домой. Отвезите меня, пожалуйста… В общем, я покажу дорогу.

– Только давай на «ты», хорошо? – направляясь к парковке, попросила Марта.

– Хорошо! – легко согласилась я.

Женя

Енотов не тяготит безумие – они им наслаждаются.

Пока я пытался почитать учебник, Федор Степаныч настойчиво ковырял дырки в моих носках. Отошел приготовить себе чай – этот негодник открыл бутылку с водой, разлил содержимое на стол и постирал в этой луже мои тетради для записей. Пока я пытался ликвидировать последствия потопа, мохнатозадый мокрыми лапками проверял стены на гладкость и радовался тому, что на ней остаются следы.

Далее у нас была битва за ручки и карандаши, потом мы дрались за право постирать мои вещи, позже он отбирал у меня швабру, чтобы самому как следует помыть полы в комнате, затем плескался водой из грязного ведра и замачивал в ней футляр от моих очков.

И как раз в тот момент, когда я готов был сдаться и позволить зверю сполоснуть в ведре остатки нашего совместного имущества (а это проще, чем пытаться противодействовать ему), на улице раздался звонкий собачий лай.

– Кто-то пришел, – констатировал я, – пойдем-ка, посмотрим.

Взял мокрого енота под мышку и спустился с ним вниз. Вышел на улицу. К этому времени лай немного поутих.

– Привет! – Лена махала нам из-за забора.

Волнение заполнило меня целиком: начало с ушей и щек, к которым резко прилила краска, поползло вниз удушающим жаром, трепыхнулось где-то в сердце и рухнуло вместе с ним прямо в пятки. Какой же она была красивой! Каким же я буду счастливым, если мне посчастливится однажды ощутить ее губы на своих…

– Привет! – ответил я растерянно. – Я не ждал тебя. Как ты? Откуда? Ты же…

Произошло то, что происходило всякий раз, стоило только мне оказаться стоящим перед ней: интеллект полностью блокировался обаянием этой девушки.

– Пустишь? – улыбнулась она.

– Конечно.

– Дай мне его! Дай мне этого сладкого парня!

Девушка протянула руки, и я сто тысяч раз за одно короткое мгновение пожалел, что Федька, а не я был ее сладким парнем.

– Дай расцелую моего мохнатого бандита!

– Забирай! – Меня не нужно было просить дважды. – Этот недружелюбный тип мне сегодня уже весь мозг выел.

Ее ладони коснулись моей груди, и сердце снова брякнулось вниз. Если я сегодня ее не поцелую, то мысли об этой девушке продолжат драть мою душу в клочья. Да – да, нет – нет, что я теряю, в конце концов?

Лена стиснула енота в своих объятиях, не боясь запачкать нарядное платье, и я привычно зажмурился, ожидая, что мохнатый гаденыш цапнет ее в ответ. Но этого, на удивление, в очередной раз не произошло. Федя в ее руках почему-то становился ласковым котенком: он не лизался и не мурлыкал, но стойко терпел все ее попытки зацеловать его до смерти. Не хватало только бегущей полосы под этой картинкой: «Не повторять! Опасно для жизни! Трюк выполнен профессионалами!»

– Привет, Сима, привет, Бося, привет, Люк, привет Тошка! – С енотом на руках девушка обходила все клетки. – О, привет, Зоша!

И животные радостно виляли хвостами, прижимались к решеткам и просовывали сквозь них свои мокрые носы.