- только в 1930-х. Китай никогда больше не помышлял о вторжении в Японию. Китай в этом регионе склонялся к мирной дани, а Япония оставалась в изоляции.

Китайское господство над Вьетнамом длилось тысячу лет. Канг и его коллеги располагают набором данных о войнах и менее значительных спорах с 1365 по 1789 г. Это свидетельствует о широкой трибутной системе, поскольку вьетнамские правители ритуально признавали свой более низкий статус, за одним большим исключением. В 1400 г. повстанцы Хо расправились с правящим кланом Тран и захватили вьетнамский престол. Наследник Тран (или, возможно, претендент на него) бежал к китайскому двору и попросил о помощи. После долгого перерыва, в течение которого китайцы выясняли обстоятельства произошедшего, император династии Мин Йонгле согласился. Он имел опыт войн с северными варварами и был известен своей агрессивной политикой. Он отправил принца Тран обратно во Вьетнам с вооруженной китайской охраной. Перейдя границу, небольшой отряд попал в засаду, и все были убиты. Юнлэ расценил это как вопиющее нарушение трибутных отношений, предписанных Небом. Конфуцианские принципы требовали мести, подкрепленной праведным возмущением по поводу убийства китайцев.

В 1406 г. во Вьетнам вошло 200-тысячное войско. Для солдат была важна жажда добычи, но для придворных мотивом были честь и месть. Йонгле приказал, чтобы после победы в войне и воцарения на престоле Чань армия ушла - только сменить режим. Но хотя победа пришла быстро, армия осталась на двадцать лет. Мандат Неба обернулся голым империализмом и массовым грабежом. Это вызвало ожесточенное сопротивление вьетнамцев. Для вьетнамской элиты это был вопрос выживания, для китайской после того, как большая часть награбленного была вывезена, это было не так важно, а затем и не так выгодно. После нескольких восстаний, в 1427 году перенапряженная китайская оккупационная армия была разгромлена. При дворе шли споры между группировками, призывавшими уйти или остаться. Теперь они ушли. Прибыль оказалась под угрозой из-за расходов на постоянные войны за не слишком желанную цель. Позднее Пекин признал сына победившего мятежника законным правителем, возобновились регулярные поставки дани, были урегулированы границы, и наступил мир. У вьетнамской элиты не было стремления напасть на Китай, и теперь она могла повернуть на юг, чтобы уничтожить своего давнего соперника - королевство Чампа. Вьетнамцы согласились на условный статус данника, и мир был продлен.

Тихоокеанский остров Тайвань, до сих пор не являвшийся китайским, был захвачен в 1662 г. войсками династии Мин, искавшими надежную базу после поражения в Китае от династии Цин. В 1683 г. цинцы вторглись на остров, разгромили его остатки и аннексировали - гражданская война в Китае выплеснулась за границу. Они остались там, чтобы помешать португальцам использовать его в качестве военно-морской базы. Но Китай никогда не пытался аннексировать королевство архипелага Рюкю (которое богатело за счет торговли), Филиппины, Борнео или другие земли, занятые более слабыми в военном отношении народами. Молуккские острова веками поставляли пряности и формально являлись данническими государствами, но их оставили в покое. В качестве способа экономического захвата данническая торговля была предпочтительнее завоевания.

В период с 1370 по 1500 г. из семи менее крупных азиатских государств ко двору династии Мин пришло 288 миссий с данью - более двух в год. Эта система получила название "все под небом" или "гармоничный мир". Обязанностью императора было поддержание космической гармонии путем исполнения древних религиозных обрядов, культивирующих народное послушание и нравственную добродетель. Он также должен был навязывать обряды почтения и дани другим народам. Иностранные правители должны были "соблюдать в подчинении преданность, послушание и благонадежность, чтобы служить Китаю", а Китай должен был проявлять "нравственное совершенство, гуманность и милость, чтобы любить меньшие и низшие" народы. Китай мог на законных основаниях начать карательные экспедиции против государства, нарушающего конфуцианскую дипломатическую систему, и эта угроза редко приводила к войне. Это не было конфуцианским триумфом пацифизма, описанным Джоном Фэрбэнком, и не управлялось реалистическими принципами, как предполагает Юань-Кан Ван. Его модель, как мы увидим, лучше применима в других регионах империи. Сложные ритуалы также служили для гашения эмоций, хотя, несомненно, те, кто их исполнял, могли испытывать унижения, которые им приходилось пытаться подавлять.

Но в любом случае ритуальное подчинение часто было выгодно меньшим государствам. Им не нужно было беспокоиться о войне с Китаем, и они могли направить свои силы в другое место. Легитимность иностранных правителей подкреплялась церемонией инвеституры, которую проводил император. Внутренний престиж и легитимность китайского двора обеспечивались постоянным присутствием иностранных послов, приносящих дань уважения к ногам императора, что укрепляло группировки, выступающие за дипломатию, по сравнению с теми, кто выступал за войну. Получив дань, государство могло более активно участвовать в крупнейшей в мире торговой сети. Торговля данью составляла лишь небольшую часть всей торговли, но она играла ключевую роль. Как правило, послы приносили дань при дворе, а купцы вели дела в портах. Если вы не платили дань, то такая возможность была недоступна.

Главной наградой для китайцев был мир, ведь Китай обычно дарил иностранным государствам больше ценных подарков, чем получал. Обмен заложниками и браки китайских принцесс с иностранными правителями способствовали укреплению отношений. "Поклон" императору, лоб в лоб, был самым выразительным ритуалом. В миссии британского посла Макартни в Китае в 1792-94 гг. он поклонился, но отказался кланяться, и его миссия была провалена. Император Цяньлун писал королю Георгу III: "Наша Поднебесная обладает всем в изобилии и не испытывает недостатка ни в одном продукте в своих границах. Поэтому нет необходимости ввозить изделия чужеземных варваров в обмен на нашу собственную продукцию".

Система представляла собой формальную иерархию с Китаем на вершине, но допускала значительное неформальное равенство. Подчиненные государства были свободны в выборе своей внутренней политики. В этом регионе после правления династии Юань Китай стремился к прямому имперскому правлению за рубежом только один раз - во Вьетнаме (о чем говорилось выше) и один раз - в Мьянме. Китайцы не стремились к экспорту конфуцианства, хотя некоторые соседи приняли его.

Трибутная дипломатия была построена таким образом, чтобы избежать войны. Китайские правители выступали посредниками в конфликтах между другими державами, при этом сами никогда не прибегали к посредничеству. Они говорили, что несут цивилизацию в Азию, и соседи иногда, казалось, соглашались с этим. Но, несмотря на ритуалы подчинения, эти соседи редко рассматривали систему в конфуцианских терминах, за исключением Кореи, которая является конфуцианской страной. В соглашениях на двух языках обязанности иностранных правителей в китайском тексте выглядят более строгими, чем в другом языке - взаимное соучастие в уклонении от ясности ради мира и чести. Ли считает, что контраст между принятием