– Нечто страшное. Нечто новое. Нечто нежданное, – продолжал Гуталин, подавшись вперед. – Это – вы. Вы все. Крысы с мозгами. Крысы, умеющие думать. Крысы, которые не разбегаются в панике. Крысы, которые не боятся темноты, огня, странных шорохов, капканов и яда. Таких крыс, как вы, ничто не остановит, верно?

Теперь слова сами рвались наружу.

– Вы ведь помните, в Книге было про Темный лес? Так вот, мы сейчас – в Темном лесу. Там еще что-то есть. Что-то жуткое. Оно прячется за вашим страхом. Оно думает, что сможет вас остановить, – и оно заблуждается. Мы отыщем его, вытащим за ушко, да на солнышко, и оно пожалеет, что мы на свет родились! А если мы умрем… что ж… – все крысы как одна уставились на синевато-багровую рану на груди Гуталина, – …смерть – это не так уж и страшно. Рассказать вам про Костяную Крысу? Костяная Крыса поджидает тех, кто отступил и обратился в бегство, кто спрятался, кто дрогнул. Но если вы посмотрите ей в глаза, Костяная Крыса просто кивнет и пройдет мимо.

Вот теперь Гуталин чуял воодушевление своих бойцов. В мире позади их глаз они были самыми храбрыми крысами на свете. Требовалось закрепить эту мысль.

Гуталин непроизвольно коснулся раны. Рана заживала плохо и до сих пор кровила; здоровенный шрам небось до скончания дней останется. Вожак поднял вверх запятнанную кровью лапу, и из самой глубины его существа вдруг пришла идея.

Гуталин прошел вдоль строя, дотрагиваясь до каждой крысы и ставя алую отметину чуть выше глаз.

– А после скажут, – тихо произнес он, – «они пошли туда, они сделали это, и они вернулись из Темного леса, и так они узнают своих».

Он посмотрел поверх крысиных голов на Сардин: тот приподнял шляпу. И чары пали. Крысы задышали снова. Но некая доля магии осталась, давая о себе знать блеском глаз и подергиванием хвостов.

– Ты готов умереть ради Клана, Сардины? – заорал Гуталин.

– Нет, босс! Я готов убивать ради Клана!

– Вот и славно, – подвел итог Гуталин. – Так вперед! Мы любим Темный лес! Он принадлежит нам!

Запах света плыл по туннелям – и наконец достиг морды Мориса. Кот повел носом. Персики! Она же просто помешана на свете. Ведь свет – это по сути дела все, что способен видеть Фасоль Опасно-для-Жизни. Персики всегда таскала с собой несколько спичек. Что за бред! Создания, живущие во тьме, – и носят при себе спички! Ну, если задуматься, не такой уж и бред, но все-таки…

Крысы за спиной у Мориса подталкивали его именно в этом направлении. «Со мной играют, – подумал кот. – Перебрасывают с лапы на лапу, чтобы Паук услышал, как я запищу».

Морис услышал в своей голове голос Паука:

– Итак, в отчаянии своем вы наконец-то пришли ко мне…

А ушами уловил голос Фасоли Опасно-для-Жизни, далекий и совсем слабый:

– Кто ты?

– Я – Большая Крыса, Живущая Под Землей.

– В самом деле? Ну надо же. Я о тебе… много думал.

В стене обнаружилась дыра, за ней ярко пылала зажженная спичка. Сзади напирали крысы. Морис прошмыгнул внутрь.

Здоровенные крысы кишели здесь повсюду: они теснились на полу, карабкались по ящикам, лепились к стенам. А в самом центре, в круге света от полусгоревшей спички, которую высоко держала дрожащая Персики, чуть впереди нее стоял Фасоль Опасно-для-Жизни – и глядел наверх, на гору ящиков и мешков.

Персики стремительно крутнулась на месте. Пламя спички всколыхнулось и полыхнуло жарче. Ближайшие крысы волной отхлынули назад.

– Морис? – воскликнула крыска.

– Кот не сдвинется с места, – промолвил голос Паука.

Морис попытался, но лапы его не слушались.

– Стоять, КОТ. Или я прикажу твоим легким перестать дышать. Видите, крысята? Даже кошка повинуется мне!

– Да, я вижу, что ты обладаешь силой, – промолвил Фасоль Опасно-для-Жизни, совсем крохотный в круге света.

– Умница крыса. Я слышал, как ты говоришь с другими. Ты постиг истину. Ты знаешь, что, глядя в лицо тьме, мы становимся сильнее. Ты знаешь про тьму перед нами и тьму позади наших глаз. Ты знаешь, что мы сотрудничаем – либо гибнем. Ты согласен… СОТРУДНИЧАТЬ?

– Сотрудничать? – Морис сморщил нос. – Как вот эти крысы, которых я чую здесь? Судя по запаху, они… сильны и глупы.

– Но выживает сильнейший, – отозвался голос Паука. – Сильные крысы ускользают от крысоловов и прогрызают решетку клеток. И я призываю их к себе, как и вас. А что до их разума… я способен думать за всех.

– Увы, но я слаб, – осторожно произнес Фасоль Опасно-для-Жизни.

– Ты интересно мыслишь. Ты тоже стремишься к власти над крысами.

– К власти? – удивился Фасоль Опасно-для-Жизни. – Я?

– Ты наверняка уже понял, что в этом мире есть раса, которая ворует, убивает, распространяет болезни и расхищает все то, чем не может воспользоваться, – прозвучал голос Паука.

– Да, – кивнул Фасоль Опасно-для-Жизни. – Догадаться несложно. Эта раса называется «человечество».

– Молодец. Видишь моих отборных крыс? Через несколько часов явится дурацкий дудочник, заиграет в свою дурацкую дудку, и да, мои крысы побегут за ним из города. А ты знаешь, как дудочник убивает крыс?

– Нет.

– Он заводит их в реку, где… ты меня слушаешь?.. где они все тонут.

– Но крысы отлично умеют плавать, – возразил Фасоль Опасно-для-Жизни.

– Да! Крысоловам доверять нельзя! Они ведь не захотят остаться завтра без работы, так? Но двуногие предпочитают верить в сказки! Они скорее поверят в сказки, нежели в правду! Но мы, мы – КРЫСЫ! И уж мои крысы поплывут, не сомневайся! Крысы крупные, крысы особенные, крысы, которые выжили, крысы, в которых заключена часть моего сознания. Они разбегутся по городам, сея разор и гибель, – подобного бедствия люди даже представить себе не могут! Мы сторицей воздадим им за каждый капкан! Двуногие мучили нас, травили ядами, убивали, и все это ныне обрело воплощение во мне, и грядет МЕСТЬ.

– Обрело воплощение в тебе. Да, кажется, я начинаю понимать, – откликнулся Фасоль Опасно-для-Жизни.

За его спиной затрещала и вспыхнула спичка. Персики зажгла новую от дотлевающего огонька первой. Кольцо крыс, что смыкалось все теснее, снова откатилось назад.

– Еще две спички, – промолвил Паук. – И тогда так или иначе, крысенок, ты будешь мой.

– Я хочу видеть, с кем я разговариваю, – твердо заявил Фасоль Опасно-для-Жизни.

– Но ты же слеп, белый крысенок. В твоих розовых глазках я различаю только туман.

– Они видят больше, чем ты думаешь, – произнес Фасоль Опасно-для-Жизни. – И если, как ты говоришь, ты Большая Крыса… тогда покажись мне. Лучше один раз унюхать, чем сто раз услышать.