–Я ещё не закончила, – пытаюсь остановить его, но Егор просто обходит стол и тянет меня за руку, заставляет встать на ноги и ведёт прочь из гостиной.

Ванная, где Минин сонно трёт переносицу, подперая плечом дверной косяк, пока я торопливо чищу зубы.

Спальня. Тёмно и очень тихо. Мы обходим постель с разных сторон, почти одновременно забираемся под одеяло. Я поворачиваюсь спиной к Егору, а он тут же устраивается рядом. Пытается пристроить куда-нибудь руку, но из-за моих размеров это не самое простое дело.

В итоге его ладонь оказывается ниже моего живота. Крепкая рука обхватывает поперёк таза и рывком придвигает ближе к мужскому телу.

–Спи, – велит Минин.

Я открываю глаза рано утром. Потихоньку выбираюсь из постели и бреду в ванную, затем на кухню.

Механически готовлю завтрак, почти не снимая руки с живота.

Иду в гостиную с кружкой красного чая с гибискусом. Ноутбук, оставленные ночью вкладки и два исписанных листа по правую руку.

Краем сознания слышу, что Егор уже встал. Неосознанно отслеживаю его передвижения по дому и теряю где-то на кухне.

Хлопок входной двери.

В доме абсолютная тишина. Бросаю взгляд в угол экрана и понимаю, что просидела за компьютером дольше, чем думала. Время ползёт к четвёртому часу вечера.

Встаю, с трудом разминаю затёкшие конечности и горблю спину, когда в животе что-то совершенно неприятно тянет. Я уверена, что всё пройдёт вот прямо уже сейчас, но боль не отпускает и через минуту, и через две.

Уже начиная медленно пугаться, я осторожно бреду в коридор, затем на кухню. Подхожу к столу, протягиваю ладонь к лежащему на столе мобильному и... отпускает. Боль проходит, я могу вдохнуть полной грудью и нормально разогнуться.

А на холодильнике прикреплённая магнитом из Лондона записка: «Вызвали на работу».

Мне не по себе от того, что Егор просто взял и ушёл, оставив вместо себя и своего голоса записку на холодильнике, которую я могла и не увидеть.

Я могла и вовсе не заметить его ухода, если бы не услышала хлопок двери. Сколько бы я ещё просидела, не замечая его?

Какая-то часть меня понимает, что я поступила неправильно. Фактически отвернулась от него на эти два дня. Логично, что Егор обиделся. И про работу наверняка выдумал.

Но есть и другая часть. Она всё ещё обижается на Егора за то, что он скрыл от меня правду и пытался всё провернуть у меня за спиной. Эта часть меня просит вернуться за ноутбук и продолжить поиск клиник, хотя я и так уже нашла их невероятно много. Почти четыре десятка.

Эти клиники – лучшие во всём мире. И если они скажут, что шансов нет, то не имеет смысла искать другой ответ в других медицинских заведениях.

Значит, с этим делом я пока закончила. Теперь нужно передать записи отцу, сесть на самолёт и лететь на обследования. Папа разберётся со всеми проблемами, мне нужно просто быть там.

Но я не хочу улетать без Егора.

Он и так обижается на меня.

Узнавать будущее наших детей без него элементарно нечестно.

Я набираю его номер, а в ответ слышу только механический женский голос. Набираю ещё раз, а когда он не отвечает и во второй раз, иду одеваться.

Такси уже ждёт меня внизу. Молодой водитель надолго зависает взглядом на моём животе, вместе с которым мы с трудом помещаемся на переднее сиденье, но потом всё же страгивается с места.

Передо мной стоит выбор: фирма или издательство? Куда мог поехать Егор в свой выходной, поругавшись со мной?

Я почти уверена, но облегченно выдыхаю только после того, как вижу его машину на почти пустой парковке у издательства.

Расплачиваюсь, выскакиваю из машины и почти бегу к двери здания. Мимо только посмотревшего на меня охранника, вдоль по коридору. Несколько грубых нажатий на тугую кнопку лифта и нетерпеливое ожидание в его ползущей вверх кабинке.

Двери неторопливо открываются, я выскакиваю наружу, не глядя по сторонам. Я просто даже не думаю о том, что сейчас здесь может быть кто-то кроме Минина.

И уж точно я не ожидаю, что в кого-то врежусь.

Незнакомая мне женщина лет сорока в стальном костюме вскрикивает от неожиданности, оступается и чуть ли не падает. Но каким-то чудом удерживается на своих невысоких каблуках, а вот бумаги из её рук застилают пол белым ковром.

–Боже, простите! – Прошу я расстроенно, невольно протягиваю к незнакомке руки и спешно оглядываю на наличие видимых повреждений. – Я вас сильно зацепила?

–Девушка, – она только вздыхает, смотрит на меня с укором, а потом приседает и сгребает в одну кучу все свои бумаги. – Нужно быть осторожнее. Куда же вы так спешите?

У неё негромкий приятный голос. Я хочу ответить, даже рот открываю, но опускаю взгляд и застываю. Даже сама не до конца понимаю, на что так реагирую.

Скольжу взглядом по обронённым бумагам и вижу на части из них фотографии каких-то домов.

И надпись чуть ниже: «Детский дом».

У меня холодеют руки, кровь отливает от лица и перед глазами всё плывёт.

Догадка, очень-очень страшная догадка прокрадывается в сознание и тут же обустраивается там на правах полноценной хозяйки.

–Простите, – мой голос хриплый и мало понятный. – Куда вы несёте эти бумаги?

Женщина как раз заканчивает их собирать. Встаёт на ноги, прижимает бумаги к груди, смотрит на меня с доброй улыбкой, которая тут же меняется на тревожный взгляд.

–Егору Денисовичу, дорогая. Вам плохо? Может, вызвать скорую?

Мне не нужна скорая.

Мне нужно уйти отсюда как можно быстрее.

–Егор Денисович, я принесла бумаги, как вы и просили, – Яна Викторовна просачивается в кабинет и оставляет у меня на столе впечатляющих размеров стопку макулатуры.

–Сейчас посмотрю, – киваю я.

Это как раз то, что нужно мне сейчас: отвлечься от всего и просто... помочь человеку, блин. Человеку, которому, в отличие от моей невесты, моя помощь реально нужна.

–Я уже смотрела их все, – говорит Яна, устраиваясь в кресле по другую от меня сторону стола, – больше всего мне понравился вот этот.

Из толстой стопки вынимаются четыре листа с описанием детского дома и передаются прямо мне в руки.

Яна Викторовна как-то случайно обмолвилась, что давно хотела бы взять ребёнка из детского дома. У неё проблемы со здоровьем и семейной жизнью, но ребёнка она хочет. Очень сильно. Я посидел, подумал и решил помочь.

Мы с ней должны были встретиться только завтра, но я позвонил сегодня, а она оказалась свободна, поэтому сейчас мы здесь.

–Кстати, – она вдруг оборачивается на закрытую дверь, поворачивается обратно и сильно хмурится. – У нас в штате пополнение?