Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже страховая премия на эту огромную сумму сама по себе была неплохим состоянием. Бизнесмены задавались вопросом, почему такая большая сумма была доверена одному пароходу. Предположим, что он столкнется в тумане и затонет, как это сделал один большой корабль всего несколько недель назад – что тогда станет со страховыми компаниями?
Предположим, что какой-нибудь отважный преступный Наполеон замышляет дерзкий заговор с целью захватить пароход, запугать экипаж и пассажиров и завладеть огромными сокровищами? "Это была бы ставка, стоящая большого риска", – подумали некоторые из полицейских чиновников, читая заголовки в вечерних газетах.
"Оклахома" был быстрым судном. Его пятьсот футов длины и двенадцать тысяч тонн водоизмещения приводились в движение огромными лязгающими двигателями тройного расширения, когда их объединенная сила в пятнадцать тысяч лошадиных сил была направлена на сдвоенные винты. При обычных условиях "Оклахома" должна была бы зайти в порт на другой стороне вовремя, чтобы позволить своим пассажирам поужинать на суше на шестой день плавания. Однако прибывающие пароходы сообщали о кратковременной плохой погоде в середине океана, и поэтому ее неспособность достичь Саутгемптона на шестой и даже седьмой день не была особо замечена.
Тем временем большая американская общественность была занята другими важными делами, включая угрозу отделения Штатов-производителей серебра, и отъезд этой современной сокровищницы с ее драгоценным грузом практически вошел в историю. Ибо историей 1903 года стало все, что произошло более недели назад – день, имеющий огромное значение.
Если бы о прибытии большого корабля сообщили по телеграфу на восьмой день или даже в начале девятого, это все равно застало бы публику в сравнительно спокойном настроении, поскольку срединно-атлантический шторм, естественно, привел бы к множеству потерянных судов, но когда девятый перешел в десятый, а десятый в одиннадцатый и двенадцатый, когда не было никаких известий об опаздывающем пароходе, удивление переросло в беспокойство, а беспокойство – в международную сенсацию.
Конечно, пароходные агенты, газеты и другие оракулы выдвигали всевозможные правдоподобные теории, в том числе и о неизбежной сломанном двигателе; и этого могло бы хватить еще на день или два, если бы не другая, гораздо более поразительная версия, которая внезапно всплыла на поверхность и охватила два континента лихорадкой трепета и неизвестности.
Следующее объявление в ведущей утренней газете Нью-Йорка вызвало волнение: "В деле о таинственно пропавшем судне "Оклахома" наступила новая и самая поразительная фаза. Из полицейского управления только что сообщили, что "Джентльмен Джим" Лэнгвуд, известный взломщик и мошенник, чей десятилетний срок заключения в Синг-Синге истек всего несколько недель назад, был в городе за несколько дней до отплытия "Оклахомы" и отправился на ней в качестве пассажира под вымышленным именем. Именно в то самое время детективы центрального офиса искали его, поскольку пошел слух, что он замышляет какую-то новую дьявольщину. Один из тех умных людей, от которых ничто не ускользает, видел, как он поднялся на борт почти в последнюю минуту, и дал точное описание его внешности, которая, очевидно, была лишь слегка загримирована.
"Лэнгвуд, вероятно, единственный преступник в стране, который когда-либо задумывал и пытался совершить такое грандиозное преступление, и это нечто большее, чем подозрение со стороны нью-йоркской полиции, что он тайно провел на борт пару дюжин хорошо вооруженных головорезов, которые могли бы легко захватить весь экипаж и пассажиров держать под контролем и заставить их выполнять их приказы, по крайней мере, на какое-то время. Эта версия настолько изобилует захватывающими подробностями, что все сообщество в ужасе от нее ".
Следует отметить, что публика всегда приходит в ужас в подобных случаях, но сейчас уместнее сказать, что статья продолжалась, на протяжении одной или нескольких колонок, описывая в мельчайших подробностях обстоятельства, связанные с отъездом "Джентльмена Джима" даже с количеством и форм свертков, которые он держал в руках. Знаменитый грабитель имел очень мальчишескую внешность и был одним из последних людей в мире, кого случайному знакомому пришло бы в голову поискать в галерее жуликов. Очевидно, он “охотился за вещами” в стиле самого признанного злодея на сцене, и на кону стояло больше миллионов, чем мог мечтать даже полковник Селлерс, прославившийся в девятнадцатом веке. Конечно, эта версия, которая уже была принята как факт, особенно в полицейских и газетных кругах, была быстро распространена и вызвала такую большую сенсацию на другой стороне океана, что даже лондонским газетам пришлось уделить ей то видное место, которое обычно отводится американским циклонам, неурожаям и бунтам рабочих.
На флегматичное британское правительство это подействовало как удар током и едва не повергло министерство иностранных дел в панику, ведь разве сам британский полномочный министр не был пассажиром злополучной "Оклахомы" и, возможно, в тот самый час был хладнокровно убит множеством головорезов-янки?
Мысль была слишком ужасной, чтобы выдержать ее хоть мгновение, и телеграммы-молнии начали быстро и во множестве мелькать между министерством иностранных дел и британской миссией в Вашингтоне.
Результатом стало то, что в течение нескольких часов после появления этого сообщения один из самых быстрых и мощных крейсеров ее величества, за которым быстро последовали второй и третий, поспешно покинул Портсмут, и все трое разошлись на север, запад и юг, как большой морской веер, когда они поспешили на помощь "Оклахоме" и британскому послу.
Тем временем на верфях Бостона, Бруклина и острова Лиги три или четыре белых боевых пса дяди Сэма набирали обороты для аналогичного задания, и небольшая флотилия океанских пароходов, специально зафрахтованных нью-йоркскими, бостонскими и чикагскими газетами, отправилась на поиски пропавшего левиафана и уже прокладывали себе путь через океан.
Уже много лет не было такого мирового интереса к океанской экспедиции. Газеты пользовались неслыханным спросом, поскольку все стояли на цыпочках в ожидании новостей о пропавшем пароходе, его шестисот пассажиров и тридцати миллионов золотом.
Пока общественность в волнении ожидала новостей, полиция Нью-Йорка сделала некоторые открытия, которые только подтвердили их предыдущие подозрения. Было обнаружено, что четверо или пятеро других закоренелых выпускников государственной тюрьмы отсутствовали в своих привычных местах в трущобах Ист-Сайда, хотя известно, что они были в городе незадолго до отплытия "Оклахомы", как и сам "Джентльмен Джим".
Эти открытия произвели естественное воздействие на общественное мнение, и друзья тех, кто был на борту парохода, начали приходить в отчаяние, услышав, что пиратская банда не уважала даже человеческую жизнь.
Что касается министерства иностранных дел Великобритании, то эти совокупные доказательства привели его в совершенное неистовство, и только чудом удалось предотвратить объявление войны Соединенным Штатам.
После отплытия больших поисковых флотилий прошло три дня, в течение которых все прибывающие пароходы сообщали, что не нашли
