Взвизгиваю, когда на нас летят струи холодной воды. Артём это быстро исправляет. Он включает теплую воду и снова целует меня. И поцелуй этот становится все яростнее и глубже. Тёма снова себя не сдерживает, напоминает мне дикого зверя. Он пугает меня и волнует одновременно. По нашим обнаженным телам стекает вода, она приятно ласкает, как и его губы, которые прокладывают дорожку из обжигающих поцелуев вдоль шее и ниже. Он руками жадно водит по моим ребрам, скользит по мокрой коже, а я схожу с ума.

Артём берет мою руку в свою и прижимает мою ладонь к своей груди, а потом медленно ведет ее ниже. Я пальцами ощущаю крепкие мышцы пресса. У меня щеки горят, от волнения кусаю губы. Артём смотрит на меня цепким взглядом. Вода стекает с его волос и ручейками бежит по обнаженной груди, спускаясь ниже. Меня трясет от волнения и смущения, когда пальцами ощущаю степень готовности этого мужчины. Артём дает мне почувствовать, насколько сильно я его завожу. И мои несмелые, неумелые прикосновения вызывают у него стон наслаждения. У меня от этого сладкие мурашки бегут вдоль позвоночника.

Любимый прижимает меня к прохладному кафелю, и с диким рычанием целует. Я теряю связь с миром. Артём хватает меня за бедра и приподнимает, заставляет меня обвить ногами его талию. Он делает резкий толчок и замирает, а я охаю от остроты невыносимого удовольствия. Интуитивно впиваюсь ногтями в его плечи, а он шипит от боли и прикусывает зубами жилку, которая бьется на моей шее. Стон наслаждения срывается с моих губ. И мне кажется, в этот момент Тёма окончательно слетает с катушек. Все его движения жадные, ритмичные и сильные. Он языком врывается в мой рот, кончиком касается моего языка, продолжая резкие движения. Мы задыхаемся от переизбытка чувств. Мы опьянены диким желанием.

— Алиса, моя… Сладкая… — хрипло шепчет он.

А у меня немеют кончики пальцев на ногах, и накрывает мощной волной. Кажется, что я вот-вот умру от наслаждения. Все тело пронизывает сладкая судорога. Я не могу удержать крик.

— Какая же ты горячая… — Артём догоняет меня в тот же момент и тоже получает разрядку.

Он выключает воду, а потом, удерживая меня на руках, идет в спальню. Я роняю голову ему на плечо. Сил нет. Мыслей в голове нет.

Любимый осторожно опускает меня на кровать, с жадностью ощупывает меня взглядом. А мне опять неловко. Щеки горят. А он начинает меня отчаянно целовать, каждый сантиметр тела. И я понимаю, что он не утолил свой голод. И осознаю, что раньше я его много чего лишала. Даже не понимала, что он у меня такой… Ненасытный.

Не разрывая со мной зрительного контакта, он устраивается у меня между ног. А я ни пикнуть не успеваю, ни испугаться такого напора. Артём держит меня крепко, осознаю, что не позволит сбежать. Раньше позволял, а теперь никогда не отпустит.

— Я люблю тебя, Алиса. Люблю, слышишь? — рычит и заставляет кричать меня от удовольствия снова и снова.

Мне кажется, он хочет выбить из меня все плохие воспоминания, изгнать все страхи и сомнения.

— Я хочу трогать тебя везде, хочу чувствовать тебя, всегда слышать твои стоны. Я дурею рядом с тобой, — шепчет мне на ухо. — Хочу видеть, как искрятся от счастья твои глаза.

Я падаю, куда-то лечу, себе больше вообще не принадлежу.

— Люблю… — шепчет и пальцами впивается мне в бедра.

Новая обжигающая волна невероятного наслаждения прокатывается по моему телу. Бешеный стук сердца оглушает меня. Я даже не представляла, что может быть так хорошо. Раньше я не понимала, чего себя лишала.

— И я люблю… тебя… — с трудом отвечаю, не могу перевести дыхание.

— Алиса… — хрипло шепчет Артём и приподнимается на локтях, чтобы не раздавить меня тяжестью своего тела.

Он проводит языком по моим припухшим от поцелуев губам, а потом смотрит в мои глаза, будто опасается что-то там увидеть.

— Что? — вскидываю брови.

— Я так счастлив, что даже дышать боюсь, чтобы не спугнуть твою смелость.

Я закрываю лицо ладонями и смотрю на Артёма сквозь щели между пальцев. У меня опять щеки горят.

Он обхватывает пальцами мои запястья и разводит мне руки в разные стороны.

— Я тебе не позволю от меня закрываться, поняла? — прищурившись, смотрит мне в глаза. — Ты такая красивая, такая горячая, такая потрясающая… Моя родная… Моя любимая… Я чувствую, как тебе нелегко и страшно, но мы вместе с этим справимся. Ты у меня такая умничка, моя храбрая девочка.

Говорит и нежно водит подушечками пальцев по моим щекам. А я вижу, как искрятся его глаза от восторга, нежности и любви. Он понимает, что я делаю шаги ему навстречу, смотрит с теплотой и благодарностью.

— Алиса… Моя Алиса, — шепчет и покусывает мои губы. — Мы с тобой одна команда. Вместе у нас все гораздо лучше получается, чем порознь. Мы с любой проблемой сможем справиться, если будем действовать сообща. Поняла?

— Поняла, — говорю в ответ и тону в омуте его глаз.

Люблю этого мужчину всем сердцем, всей душой. И впервые ощущаю с ним невидимую связь. Мы будто стали единым целым. Кажется, я только сейчас в полной мере впустила его в свою душу. И мне страшно. Очень страшно его потерять. Обхватываю руками его шею и притягиваю к себе. Он обнимает меня и устраивается так, чтобы не придавить меня.

— Если бы ты знала, как я боюсь тебя потерять, — признается он и переплетает наши пальцы.

— Это взаимно, — шепчу в ответ, а он стискивает мои пальцы в своей руке.

— Я докажу тебе, что ты не зря дала мне шанс.

— Да уж постарайся, — улыбаюсь я и смотрю в его глаза.

Он тоже улыбается. И так легко и уютно на сердце. Мы будто обнажили друг перед другом души. Идиллию нарушает мой телефон. Он звонит, и я по мелодии понимаю, что это отец.

— Черт! — вскрикиваю я. — Мы с тобой совсем счет времени потеряли. Папа с Мишей два часа на улице провел.

Хватаю телефон, нервно сдуваю прядь волос, которая прилипла к моему лицу.

— Миша не замерз? — без приветствия начинаю я.

— Миша спит, как хорек. Он у тебя укутан так, что ему никакой мороз не страшен. Я бы и дальше с ним погулял, но меня срочно на объект вызывают. Сейчас Мишу вам верну и помчусь по делам, — говорит отец.

— Хорошо, поняла. Спасибо, пап, — бросаю я на ходу и достаю с полки халатик.

Пока