Мистер Джек Кениг начал без всякого вступления:

— Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, каким образом закованному в наручники и охраняемому террористу удалось убить три сотни мужчин, женщин и детей на борту американского лайнера, включая двух вооруженных сопровождающих, двух находившихся на борту федеральных маршалов и спасателя из Портового управления, затем проникнуть в секретную штаб-квартиру и убить секретаршу, дежурного офицера ФБР и полицейского из вашей группы? — Он посмотрел на каждого из нас. — Кто-нибудь из вас возьмет на себя труд объяснить мне это?

Если бы я находился в полицейском участке, а не на Федерал-Плаза, то, возможно, задал бы саркастический вопрос, что-нибудь вроде: «А вы можете представить себе, что натворил бы преступник, если бы на нем не было наручников?» Однако было не то время, не то место и не тот случай для легкомысленного трепа. Погибло множество ни в чем не повинных людей, и работа живых заключалась в том, чтобы выяснить, как это могло произойти.

Надо ли говорить, что ни один из нас не ответил на вопрос Джека Кенига, который казался риторическим. Хорошая идея: дать шефу немного успокоиться. К чести Джека, для того, чтобы поостыть, ему понадобилась всего пара минут. Затем он сел за стол и уставился в окно. Сейчас он смотрел на Финансовый район, с которым не были связаны неприятные ассоциации, если только Джек Кениг не владел акциями «Транс-континенталь».

Джек Кениг, между прочим, работал в ФБР, и я не сомневался, что Теду Нэшу не нравилась та манера, в которой с ним разговаривает агент ФБР. Мне, как лицу полугражданскому, тоже не нравилась такая манера, но Кениг был начальником, а мы все служили в Особом антитеррористическом соединении. Кейт, как сотруднице ФБР, грозили неприятности в карьере. То же самое касалось и Джорджа, но Джордж выбрал легкую работенку и остался в аэропорту с трупами.

Похоже, Джек Кениг старался взять себя в руки. Наконец он посмотрел на Теда Нэша и сказал:

— Сожалею по поводу гибели Питера Гормана. Ты его знал?

Нэш кивнул.

Джек перевел взгляд на Кейт:

— А ты, по-моему, дружила с Филом Хандри.

— Да.

Затем Кениг посмотрел на меня:

— Я уверен, тебе приходилось терять друзей. Ты знаешь, как это больно.

— Знаю. Ник Монти был моим другом.

Джек Кениг снова уставился в окно, я был уверен, что сейчас он размышляет о многом. Около минуты мы помолчали в память о наших друзьях, но каждый из нас понимал, что надо возвращаться к делам. У меня неожиданно вырвался вопрос:

— А капитан Штейн будет на совещании?

— Он занят инструктажем групп наружного наблюдения, сейчас ему не до совещаний, — ответил Джек.

Никогда не знаешь, что у начальства на уме или какие «дворцовые интриги» происходят в ведомстве, поэтому лучше всего не совать свой нос куда не следует. Поэтому я притворно зевнул, делая вид, что в общем-то меня не интересует ни свой вопрос, ни ответ Кенига.

Джек повернулся к Кейт:

— Ладно, расскажи мне, что произошло. С самого начала.

Кейт, похоже, была готова к такому вопросу, поэтому обстоятельно, без спешки изложила события дня в хронологическом порядке.

Кениг слушал не прерывая, а Робертс делал записи в блокноте. Наверное, наш разговор еще записывался и на пленку.

Кейт упомянула о моем настойчивом стремлении попасть на борт самолета и о том, что ни она, ни Фостер не считали это необходимым.

Лицо Кенига на протяжении ее рассказа оставалось непроницаемым. Он не вскидывал брови, не хмурился, не морщился, не кивал и не мотал головой и, уж конечно, ни разу не улыбнулся. Прямо-таки образцовый слушатель. Вел себя так, как будто его вообще здесь не было.

Кейт в своем повествовании подошла к тому моменту, когда я вернулся на верхнюю палубу и обнаружил, что у Гормана и Хандри отсутствуют большие пальцы. Тут она на секунду остановилась, собираясь с силами, а Кениг посмотрел на меня. И хотя в его взгляде не было никаких признаков одобрения моих действий, я понял, что от дела меня не отстранят.

Кейт продолжила излагать факты, оставляя подозрения и версии на потом, если Кениг поинтересуется. Кейт Мэйфилд отличалась поразительной памятью на детали и удивительной способностью не расцвечивать и не искажать факты. Я бы в такой ситуации тоже постарался бы не расцвечивать и не искажать факты, если бы только мне не пришлось защищать товарища, но все знали, что я страдаю провалами в памяти.

Свой рассказ Кейт закончила словами:

— Джордж решил остаться и возглавить обследование места преступления. Мы согласились с ним и попросили патрульного полицейского Симпсона отвезти нас сюда.

Я посмотрел на часы. Доклад Кейт продолжался сорок минут, и стрелки часов уже приблизились к восьми. В это время мне обычно требовалось спрыснуть мозги алкоголем.

Джек Кениг откинулся на спинку кресла — было видно, что он обдумывает факты. Наконец он сказал:

— Получается, что Халил все время опережал нас на шаг или два.

— Так всегда бывает во время состязаний, — высказал я свое мнение. — Тот, кто приходит вторым, — это первый проигравший.

Мистер Кениг бросил на меня внимательный взгляд и повторил мои слова:

— Тот, кто приходит вторым, — это первый проигравший. Где ты это вычитал?

— Наверное, в Библии.

— Сделаем перерыв, — обратился Кениг к Робертсу, и мистер Робертс отложил свой карандаш.

Кениг снова обратился ко мне:

— Насколько я знаю, ты хочешь перейти в отдел, который занимается ИРА.

Прежде чем ответить, я откашлялся.

— Да, было такое желание, но…

— У тебя какие-то личные счеты к Ирландской республиканской армии?

— Нет, на самом деле я…

В наш разговор вмешалась Кейт:

— Мы с Джоном обсуждали недавно эту тему, и он уже не хочет уходить от нас.

Она не совсем верно передала то, что я говорил ей, но такой ответ прозвучал лучше, чем мои расистские и женофобские замечания в отношении мусульман. Я взглянул на Кейт, и наши взгляды встретились.

— Я просмотрел дело, которое ты расследовал прошлой осенью на Плам-Айленде, — сообщил Кениг.

Я ничего не ответил на это.

— Прочитал отчет, составленный Тедом Нэшем и Джорджем Фостером, и отчет детектива Бет Пенроуз из отдела по расследованию убийств округа Суффолк. В этих двух отчетах имеются некоторые различия в фактах и их оценке. И эти различия связаны с твоей ролью в этом деле.

— У меня не было официальной роли в этом деле.

— И тем не менее это ты его распутал.

— У меня было полно свободного времени. Наверное, в тот момент мне потребовалось какое-то хобби.