Он даже позволил себе вписаться в допрос, когда услышал от кузнеца-француза, что «в моче рыжеволосых ребятишек орудия закаливаются много твёрже, чем просто в воде»:

– А разве для этой цели не используют мочу трёхлетнего козла? Я тоже учился у настоящего мастера!

Весёлый рыжий француз ответил:

– Брать козла напрокат дорого. Выдерживать его три дня в бочке голодом – терять время. Чтобы потом накормить бодучую скотину папоротником, придётся идти в лес, кишащий разбойниками. Да мне проще детишек настрогать!

Ботан поглядел на Костю с уважением и отослал весельчака направо.

Мастеров и умельцев нашлось немало.

Увы, психов и проходимцев было больше.

– Этих мы кормить не будем, – загадочно сказал Джульверн. – Это балласт.

Василий Буслаев меж тем зорко бдил, чтобы заложники не переговаривались между собой. Такие попытки он пресекал без всяких слов.

Напоследок Костя сказал Филимонову:

– А что с китайцем делать будем? Что-то я тревожусь – вдруг дедушка из Шаолиня? С виду тихий-тихий, а потом… Не прибить же его для профилактики!

– Ты прав, – озабоченно сказал Джульверн.

Он встал и сам подошёл к старичку, скромно пристроившемуся в самом конце очереди.

– Прошу прощения, сэнсэй, – сказал он.

– Сюцай, господин длинноносый… э-э-э, – робко поправил китаец.

– Конечно! Сэнсэй – это же по-японски. Длинноносый варвар ещё раз просит прощения, сюцай. Вы выйдете из подземелья в первую очередь.

– Ничтожный Лю Седьмой хотел бы разделить участь всех остальных учёных длинноносых, – поклонился китаец.

– Ответ благородного мужа! Но вы мне нужны, сюцай, – сказал ботан, – чтобы передать моё послание императору Рудольфу. Вас к нему наверняка допустят…

После чего всех, отошедших налево, очень вежливо попросили вернуться в вольер и не рыпаться.

Наконец Джульверн усадил на лавки мастеров и спросил:

– Коллеги, нравится ли вам императорская затея – собрать вас всех вместе?

– Император не виноват, – угрюмо сказал красильщик из Брно. – Мы любим нашего чудака Руди. Наверняка он ничего не знает. Всё дело в новом советнике…

– Из-за него нас оторвали от дела!

– Из-за него мы разлучены с семьями!

– Из-за него наши ученики и подмастерья без присмотра такого напортачат!

– Из-за него мы зря просиживаем штаны и слушаем всякий вздор!

– Из-за него нас кормят баландой и фальшивыми сосисками из фасоли!

– Пивечко курвы-стражники разбавляют! – с большим душевным надрывом выкрикнул явный чех.

– Мы положим этому конец и поставим советника на место. Вы поможете мне, друзья?

– Со всем старанием, мессир!

Филимонов сказал ещё несколько слов, после чего господа профессионалы разошлись по своим мастерским и лабораториям, расположенным в коридорах, отходящих от конференц-зала.

Шарлатаны и фаусты глядели им вслед с тоской и завистью.

А ботан сказал богатырю:

– Вот видишь – ещё песок в часах не высыпался, а у заложников уже возник стокгольмский синдром.

Погуглите… а что делать, если из названия «Яндекс» невозможно образовать производные? «Пояндексируйте»?

Заодно узнайте, что такое «шарашка».

…Китайского сюцая отправили с посланием в сопровождении стражников. Ботан даже выкинул им вслед алебарды и мечи – зачем парням лишние неприятности?

Потом Филимонов отправился в обход своих новых владений, а Костя и Буслай сели за стол. Василий прихлёбывал якобы (или в самом деле) разбавленное пиво и взахлёб же рассказывал долгожданному русскому собеседнику о своих подвигах. Говорил он сбивчиво, путано, то и дело перескакивая с эпизода на эпизод. Костя терпеливо переспрашивал и уточнял, пока не вытянул из новгородского озорного гуляки всю возможную информацию о прошлых похождениях и нынешних мучениях. Туго же Васе пришлось под опекой злодеев в черных мантиях – они его разве что серной кислотой не поили!

Выходило, что восстание Куковяка всё-таки поднял, причём подробности были весьма странные: бунтовать они начали против легендарного короля Артура, а подавлял мятеж вполне реальный Вильгельм Завоеватель.

Мужиков, как водится, развешали вдоль дорог, а зачинщики благополучно ушли разбойничать в леса, где и дождались вскоре времён Робин Гуда и короля Ричарда.

– Мы, Костя, чуть-чуть не успели вас тогда выручить, – говорил Буслай. – На самую малость опоздали. Выскочили на поляну – а там уже пусто. Только разбросанное кострище да жареный поросёнок валяется на траве. Лихо вы этих зелёных охотничков разогнали! А за то, что оставил под дубом мой червлёный вяз, – особое спасибо. Не раз он мне ещё пригодился! Чуял, поди, братка, что Василий-от Буслаевич непременно на выручку своим придёт! Русское сердце – оно вещее! А за ногу зашибленную я на тебя уже не в обиде. Да ведь кабы не вы…

Ох и погуляли мы вволюшку по доброй старой Англии! Узнали лорды чопорные да купцы скаредные, сколь тяжка десница Господина Великого Новгорода! Научили мы их нашему кулачному бою!

А потом патроны кончились, зато началась в моей дружине великая смута…

Васька махнул рукой и приложился к кожаной кружке, а потом стал рассказывать, что ушкуйники его разбежались по здешним вдовушкам, поклявшись друг дружке снова сойтись «на будущий год у паперти Святой Софии Новгородской».

– Ну а мы с Куковякой угнали лодочку – и на материк. Свой своему поневоле брат! Он за меня держался, а я за него. Вот, думаю, друг-то верный, на всю жизнь! Все страны прошёл, все обычаи знает, а уж как складно бает! С Ефрем Ермилычем не пропадёшь!

– Да уж конечно, – вздохнул Костя. – На себе испытал такую дружбу. Остался из-за него в чистом поле гол как сокол…

– А мне-то откуда было знать, что он коварный изменник? – всплеснул могучими руками новгородец. – Мы же всё делили пополам, хотя делить было, в общем, нечего. Оказалось, что и без нас хватает в окаянной Европушке и разбойников, и адвокатов, и скоморохов…

Далее последовала трудная повесть о скитаниях, лишениях и злоупотреблениях. Кончилось тем, что Куковяка придумал водить Ваську с ярмарки на ярмарку, выдавая за дикаря из дикой Тартарии. Для этого бывшему первому городскому щёголю Буслаю пришлось не бриться, не мыться и волос не чесать… Бр-р! И собирали-то сущие гроши…

– … А потом пришли мы сюда, в чехи, к римскому кесарю. Напоил меня злодей Куковяка в кабаке, да и продал на опыты учёным людям. Жил я тут, аки дикий зверь в клетке, ничего не соображая, словно бы во сне. Кормили меня мучители и камнями, и глиной, и ящерицами зелёными – думали, подохну. Ну да в русском брюхе долото сгнило! Так я уже сам себе смерти начал желать, когда в башке светлело. И вдруг ваши голоса услыхал… Да, мы, русские, своих не бросаем. Воскресили вы меня к новой жизни…