много раз бывал в Чечне, для него не впервой такое наблюдать, а для меня, конечно, дикость. Неужели им настолько похуй даже на подбитый час назад вертолет с боссами, на подевавшегося неизвестно куда борцуху-Халиля?! По всей видимости, да. Все так и есть.

Блять! Там же в одной из комнат остался чемоданчик с патронами для моего зверя! Для револьвера! Но штурмовать этот шалман нашими силами — безумие. Я только в бессильной ярости начал грызть ремень АК-74. А что мне еще остается? Отойдем в лес или дождемся, пока все свалят?

Я посмотрел на Вована. Тот кивнул, обводя всех нас спокойным взглядом. Короткий жест — Михеич ушуршал на правый фланг. Еще жест — мутант-Семен растворился на левом фланге. Мы с Гэндальфом переглянулись.

— Вы двое — со мной, нах, — произнес десантура. — Да не высовывайся ты, блядь! — Это он рвущемуся в бой нервному, мать его, байкеру.

Рукоять и цевье моего АК враз пропитались потом. Похуй, че, повоюем. Санек тоже не привык убегать. В конце концов, подавлять глубинную ярость, держать в себе, не давая выход — крайне вредно для здоровья. Это я в одной книжке вычитал.

Вован посмотрел на Гэндальфа и снова покачал башней. Повернулся ко мне.

— Хуй знает, кто ты такой на самом деле, мне реально поебать, веришь-нет? Пох, кароч. Ща, значит, будем атаковать, нахой. Вас, мудил, я в бою не видал, потому доверия к вам, бля, никакого у меня нет, нах. Но этому бородатому, ептать, я доверяю ищчо меньше, нах. Поэтому ты — прикрываешь позицию, всосал?

— Так точно, — ответил я.

— А ты, — Вован ебнул кулаком в жирный байкерский бок, — будешь подавать заряды, ептэ. Как понял, нах, залупа бородатая? Прием, бля!

— К-какие заряды? — обескуражился Гэндальф.

— Для подстволки, еба! — Десантник отстегнул ряд маленьких подсумочков и швырнул в руки байкера.

— Так нельзя, у них моя сестра! — фальцетом выкрикнул бородатик.

— Попизди мне тут! — Вован принялся стучать ладонью по трясущимся щекам Гэндальфа. — Погнали, нах!

Он выпрямился во весь свой могучий рост и от бедра выпустил первую гранату. БДАМС! Лезгинствующих на крыше снесло в один миг. Все черные пришли в движение, словно муравейник, на который я в малолетстве лил горящий гудрон, за что получил увесистую оплеуху от бабушки. Застрекотали сухие очереди с флангов, не давая абрекам разбежаться по углам или занять оборону. Мечутся, прижимаясь к земле, прикрывая ладонями свои брюнетистые головы. Ну не пиздец ли?

Теперь оплеуху схлопотал байкер.

— Заряд, сука! — страшным басом проорал ему в ухо Вован.

ДЫЩ! Перевернулся отъезжающий «Хаммер». КРАХ-БАХ! Загорелась низкая «Приора». Хачики, прячущиеся за ней брызнули в стороны, как тараканы при включенном свете. БУ-БУХ! Вышибло разом все окна второго этажа.

— Хули дрочишь, Санек? — хохотнул Володя, прикуривая сигарету, глаза его просто светятся счастьем, как у ребенка, дорвавшегося до любимой приставки. Кругом свистели пули, сбивая ветки, листву, но десантнику было глубоко похуй на все это.

Блин, а я-то чего мОхаю? Растревоженное гнездо диких шершней изрыгалось вспышками очередей. Явно нащупывали нас. Перекатом я метнулся на несколько метров в сторону. Наметив наиболее дерзкие цели, начал подавлять огнем. Но чего-то этот, на третьем этаже, совсем прихуел? Даже не прячется, лупасит, как тот пират с пушкой из «Острова Сокровищ». Я перевел на одиночный режим и тщательно прицелился. Надо снять гада.

Блять! Первая пуля прошла мимо цели. Вторая тоже. Я повертел в руках видавшую виды трещетку. Ствол повело что ли? Меньше сотни метров, я б даже из «Сайги» попал, а тут надежный, как автомат Калашникова… автомат Калашникова, бля! Прицелился в третий раз. По всем правилам, сейчас надо поймать момент между ударами сердца… сейчас… ЕБЛЫСЬ-ХУЯКС! Окно с мерзавцем разнесло к хуям. И довольный хохот Вована.

Я сплюнул и переключился на стрельбу очередями. Благо, целей дохренище. Вон, бля, целая толпа пошла на прорыв. Но только открыл огонь, как слева зарокотал РПК. Тяжелая очередь вгрызалась в бегущих хачей, как голодный, сорвавшийся с поводка бультерьер без намордника. Через пару секунд от моих целей осталась только груда распластанного мяса.

Надо перезарядиться, остались ведь еще фраги для Санька? Суровый, как силикатный кирпич, поджопник подбросил меня на пару метров.

— В атаку, нахой! За ВДВ!!! — проорал Вован и направился к зданию, постреливая по подозрительным углам.

Ну, пиздец… мог бы и не пинать. Я потер ушибленное место и помчался следом. Мимо пробежал Гэндальф, размахивая помпой. Рвется искать сестру. Я хотел остановить его, в здании могли скрываться другие абреки. Хотя, похуй. Пусть бежит.

Я догнал Вована и поравнялся с ним. Перешагивая через тела, экономными выстрелами мы добивали раненых.

— Так че за хуйня, Санек? — спросил вдруг десантник.

— В смысле, Вован? — не понял я.

— Ты, блять, откуда меня знаешь, сука? — Дымящееся дуло АК вдруг уставилось в мой живот.

— Мы с тобой друзья, Вован. — Я решил быть честным с этим психопатом.

— Схуяли это?

— Потому что я — из будущего. Ты выебывался бухой на горцев, они тебя кинули в багажник, а я тебя спас!

Лицо Вована сделалось непривычно задумчивым.

— Короче, в будущем будет Пиздец! Глобальный. Ядерная война!

— Хуясе, заебато! — заржал вдруг десантник. — И че мы там будем делать?

— Воевать! С пендосами сражаться!

— Складно пиздишь, ска. — Он отвернул автомат и выстрелил в спину ползущему хачику. — Нормальный ты, боец, нах. Уважуха, ебтэ! А че, когда, бля, начнется-то Третья Мировая?

— Через два года с копейками.

— Ебать, как долго… — огорчился Вован.

Из укрытий вышли Михеич с Семеном. Все вместе мы направились прочекать горящее здание на предмет заныкавшихся ваххабитов.

— Маша! Маша! — доносились крики бегающего по этажам Гэндальфа.

Десантники, выбивая двери и страхуя друг друга, врывались в комнаты и подсобные помещения. Оставив им это увлекательное занятие, я побежал на второй этаж, где остался чемоданчик с патронами. Только бы его не разнесло от артобстрела Вована… только не это… только не это… Вбежав в нужную комнату, я остановился и… закричал. ААААААА!!!! Патроны, сукаааа! Они целые, ха-ха-ха!

Как только пустые шахты барабана заполнились стратегическим боеприпасом, я испытал… не знаю, как описать нахлынувшее на меня чувство.

***

Рассвет еще не вступил в свои права, когда я вышел к горящей воронке. Кругом переломанные сосны, детали обшивки, куски лопастей.

— Пизда, нах, — сказал Вован.

— Эт точно, — вздохнул Михеич.

— Айда, братка, с нами. Пора съебувать, нах.

Я ничего не ответил. В моих глазах плясало пламя.

— Так ты, бля, идешь, Санек? — еще раз крикнул Вован.

— Да оставь ты его, — сказал Михеич.

Они развернулись и пошли в сторону корпусов базы.

Гэндальф остался