– Дорогая леди Чаррингтон, – вкрадчиво сказал он, – неужели вы осмелились подтрунивать надо мной?

– Протестую, милорд!

Он притянул ее к себе и прошептал:

– Ты становишься дерзкой. Здесь, в доме моего деда, женщины всегда знали свое место.

Он неожиданно поцеловал ее горячими и страстными губами.

– И где же мое место, сэр? – едва слышным шепотом поинтересовалась Джудит.

– Как где? Ниже меня, разумеется.

У нее перехватило дыхание от двусмысленности его слов.

– Подо мной, в постели, – еще откровеннее проговорил он. – Если ты не забыла, мы с тобой кое-что не закончили…

Джудит сглотнула комок в горле, но решила не возражать.

– Сейчас? – прошептала она.

– Как, прямо здесь? – удивился он. – Должно быть, у тебя была бурная жизнь, дорогая. Как бы мне ни хотелось заняться этим прямо сейчас, я не хочу больше неожиданных вторжений третьих лиц.

Сильно смутившись, она попыталась оправдаться, но граф перебил ее:

– Мне нужно поговорить с тобой. Пойдем в библиотеку. Хоть тебе и нравится эта комната, я бы предпочел говорить с тобой в другой.

Леандр последовал за женой в библиотеку, размышляя, не стоило ли ему принять ее приглашение и уложить Джудит в постель прямо сейчас. Должно быть, она считает его полным идиотом – состоять в браке уже четыре дня, но так и не переспать с собственной женой! Несомненно, Себастьян так не медлил.

В библиотеке было только одно кресло, и Джудит направилась к жесткому стулу, но Леандр усадил ее в большое кресло, а сам уселся на скамеечку возле ее ног. Джудит испытала странное желание погладить его по голове, словно сына. Ее муж оказался непредсказуемым человеком – то грозным воином, то ласковым мальчиком. Она надеялась, что теперь между ними все будет хорошо.

– Последние дни были странными…

– Последние недели, – поправила его Джудит.

– Ты сожалеешь, что вышла за меня замуж?

– Нет. – Она посмотрела ему в глаза. – А ты?

– Нет, вовсе нет. – Он выразительно покачал головой. – Я должен извиниться за свое поведение прошлой ночью. Я был непростительно груб с тобой.

Теперь уже Джудит приподняла его подбородок.

– Я уже простила тебя…

– Ты великодушна.

– А ты хотел, чтобы я затаила обиду на тебя из-за нескольких неудачных фраз?

– Ты имела на это право. Но это действительно были неудачно подобранные слова. Я не хочу исключать тебя из своей жизни.

– Я рада.

Он посмотрел в камин, поглаживая ее пальцы.

– Вся эта странная история, должно быть, плохо отразилась на некоторых моих родственниках… Я, наверное, путано говорю, но по-другому не получается… Я не привык раскрывать душу.

– Я не хочу вмешиваться…

– Ты и не вмешиваешься…

В одно мгновение он вскочил на ноги, сел в кресло и усадил жену к себе на колени.

– Предпочитаю такую позицию, – самодовольно сказал он.

– Да? – попыталась возразить она, но на самом деле ей было очень уютно сидеть у него на коленях. Он начал понемногу отклонять ее назад, и в его глазах мелькнуло вожделение. – Нет, не смей!

Она не должна была этого говорить. Он лишь рассмеялся и, запрокинув ее голову, прильнул к губам долгим жадным поцелуем. Его рука скользнула по ее груди, опустилась на талию…

Потом Леандр внезапно вернул Джудит в прежнее положение и поправил растрепанную одежду. У Джудит кружилась голова от незнакомых ощущений.

Ласково глядя на ошеломленную жену, он снова поцеловал ее, но на этот раз легко и коротко.

– Мне это нравится, – тихо сказал он.

– Что нравится?

– Играть с тобой.

– Играть? – чуть не задохнулась она от негодования.

– Не волнуйся, я не буду долго тебя мучить…

– Но…

– Сегодня ночью.

– Сегодня ночью?

– Непременно, – улыбнулся он и снова поцеловал ее. Чувствуя его горячие губы и дерзкий язык, Джудит решила, что до ночи они не дотерпят. Когда он наконец отпустил ее, она спросила:

– Леандр, ты нарочно избегаешь разговора на самую важную тему?

– Дорогая, разве постель не самое важное?

– Леандр!

Улыбаясь одними глазами, он вздохнул и сказал уже серьезнее:

– Ну хорошо-хорошо. Возможно, я действительно пытался избежать этого. Поверь мне, Джудит, я и представить себе не мог, как тяжело мне будет пустить кого-то в свою жизнь. Я хочу быть с тобой откровенным, но мне очень трудно. Потерпи…

Джудит не знала, что ответить, поэтому просто поцеловала его.

– Не знаю, смогу ли я объяснить мое затруднительное положение, не выставив свою семью и себя самого умалишенными.

Джудит с трудом собралась с мыслями и приготовилась слушать.

– Все началось с моего деда с отцовской стороны, первого графа. Им владело страстное желание иметь самый красивый дом во всей Англии. Это было в шестидесятых годах восемнадцатого века, дед был уже не молод. Тем не менее ему удалось жениться на богатой наследнице, на чьи деньги он снес старую усадьбу и начал строительство новой. Каким-то образом – я думаю, это вышло совершенно случайно – ему удалось произвести на свет двух сыновей. Впрочем, рождение наследника, который будет воплощать в жизнь его мечту, было частью его грандиозного плана.

Мой отец был старшим сыном, и его воспитывали в соответствии с будущим положением наследника и хранителя усадьбы Темпл-Ноллис. Мой взгляд на эти события может быть предвзятым, поскольку я говорю со слов отца, который ненавидел эту усадьбу. Темпл-Ноллис стал навязчивой идеей моего деда. Отец же, Бог знает почему, был одержим страстью к путешествиям. Сколько я его знал, он всегда ненавидел деревенскую жизнь, а прожить в одном городе больше года было для него подвигом. Его постоянно мучила мысль о том, что в мире существуют тысячи городов, в которых он никогда не был.

Дед, однако, держал его на коротком поводке и никуда не отпускал из родного дома. Даже учиться он его послал не в Итон и не в Харроу, находившиеся в опасной близости от соблазнов Лондона, а в Винчестер. И конечно же, не могло быть и речи ни о каком кругосветном путешествии, хотя мой отец приложил все усилия, чтобы выучить множество иностранных языков. У него был дар к языкам, я унаследовал это от него. У меня сложилось такое впечатление, что юность моего отца проходила в постоянной войне, и он считал себя узником, чей священный долг заключался в том, чтобы совершить побег из заточения.