– И если их окажется много, они смогут организовать собственный клуб. Снова хохот.

– Ну а теперь мне пора, ребята. Нельзя заставлять подсудимых ждать

* * *

Отбор жюри начался с того, что судья Уильямс стала задавать возможным присяжным обычные протокольные вопросы. После нее наступила очередь защитника и обвинителя. На взгляд постороннего этот процесс кажется довольно простым: главное – выбрать дружелюбно настроенного человека и отсеять остальных. Однако на самом деле все оказывается куда сложнее. Отбор присяжных – нелегкий и тщательно планируемый ритуал. Опытные адвокаты никогда не задают прямых вопросов, на которые требуются столь же незамысловатые ответы. Наоборот, они стараются задать побольше на первый взгляд не относящихся к делу вопросов, чтобы заставить людей рассказать подробнее о себе и обнаружить свои истинные чувства.

В данном случае у обвинителя и защитника были прямо противоположные цели. Микки хотел, чтобы в жюри оказалось побольше мужчин, тех, кого шокирует и пугает сама мысль о том, что женщина способна исполосовать их ножом, а потом лишить гениталий. Вопросы Бреннана были рассчитаны на людей традиционного мышления, тех, кто не слишком верит в существование духов и гоблинов и не поддается никакому внушению. Дэвид шел от обратного.

* * *

– Мистер Харрис, я правильно произнес вашу фамилию? Меня зовут Дэвид Сингер. Я представляю ответчика. Вы когда-нибудь заседали в жюри присяжных?

– Нет.

– Благодарю за то, что взяли на себя труд явиться.

– Знаете, просто очень интересно. Такой нашумевший процесс!

– Согласен, мистер Харрис.

– Говоря по правде, не могу дождаться, пока все это начнется.

– Неужели?

– Точно.

– Где вы служите, мистер Харрис?

– В “Юнайтед стал”.

– Полагаю, вы и ваши коллеги беседовали между собой о деле Паттерсон?

– По правде сказать, да.

– Прекрасно вас понимаю. Похоже, все только об этом и говорят. Каково же всеобщее мнение? Ваши сослуживцы считают, что Эшли Паттерсон виновна?

– Ну…, я сказал бы именно так.

– А вы? Что думаете вы?

– Вроде бы то же самое. А что тут прикажете думать?

– Но вы собираетесь внимательно выслушать все показания, прежде чем окончательно решить, на чьей стороне правда?

– Угу. Это уж как водится.

– Какие книги вы предпочитаете, мистер Харрис?

– Собственно говоря, я вообще не из этих книжных червей. Люблю, знаете, побродить по лесу, поохотиться, рыбку половить.

– Значит, охотник и рыболов? Так-так. И что же, когда лежите в лесу, у костра, смотрите на небо и гадаете, есть ли там, далеко, иные миры? Другая жизнь?

– Вы об этой ерунде? Инопланетяне, НЛО и тому подобное? Какой идиот верит в подобный вздор? Дэвид повернулся к судье:

– Прошу прощения, ваша честь, вынужден дать отвод этому человеку.

* * *

Второй кандидат.

– Что предпочитаете делать в свободное время, мистер Аллен?

– Читать, смотреть телевизор.

– Наши вкусы совпадают. Какие передачи вам больше всего нравятся?

– Знаете, те, что по ночам в четверг. Просто захватывают. Трудно выбрать, какая лучше. Проклятые телестудии вечно ставят все самое интересное в одно и то же время.

– Вы правы. Просто издевательство какое-то. Любите “Секретные материалы” «Американский сериал о приключениях агентов ФБР, где рассказывается об инопланетянах, аномальных природных явлениях, НЛО и т.п.», “Страшные истории, рассказанные на ночь”, “Байки из склепа”?

– Да, детишек прямо не оторвешь.

– А как насчет “Сабрины, маленькой ведьмы”?

– Да, мы и это смотрим. Хорошее шоу.

– Каких авторов любите?

– Энн Райе, Стивена Кинга.

– Достаточно. Да!

* * *

Кандидат номер три.

– Смотрите телевизор, мистер Мейер?

– Нечасто. “Шестьдесят минут”, “Новости” с Джимом Лерером, документальные фильмы…

– Увлекаетесь чтением?

– В основном книгами по истории и политике.

– Благодарю вас. Не пойдет!

* * *

Тесса Уильямс бесстрастно наблюдала за происходящим, но Дэвид остро ощущал исходившую от нее волну неприязни. Она в самом деле невзлюбила его! Ну теперь, Дэвид Сингер, берегись!

Наконец утомительная работа пришла к концу. В составе присяжных оказались семеро мужчин и пять женщин. Бреннан торжествующе уставился на противника. Вот теперь начнется настоящая бойня!

Рано утром, перед первым судебным заседанием, Дэвид поехал в изолятор временного содержания и нашел Эшли едва ли не в истерике.

– Я не смогу пройти через это! Не смогу. Скажите, чтобы оставили меня в покое.

– Вы же сами понимаете, Эшли, это невозможно. Не хотите же вы, чтобы вас приговорили к смертной казни? Придется смириться с неизбежным, тем более что мы обязательно победим.

– Вы не понимаете, не понимаете, каково это! Я словно попала в ад, откуда нет возврата.

– Ошибаетесь. Мы вызволим вас оттуда. Это лишь первый шаг.

Эшли трясло как в лихорадке.

– Боюсь…, боюсь, они сотворят со мной что-то ужасное.

– Я никому не позволю пальцем вас тронуть, – твердо заявил Дэвид. – Прошу вас, верьте в меня. И помните: вы не виноваты в случившемся. Не сделали ничего, плохого. Ну а теперь пора. Нас ждут.

Эшли прерывисто вздохнула:

– Хорошо. Я постараюсь держать себя в руках. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Среди публики присутствовал доктор Паттерсон, от одолевших его репортеров он отделался одной короткой репликой.

– Моя дочь невиновна.

Чуть подальше сидели Джесс и Эмили Куиллер, решившие оказать другу хотя бы моральную поддержку.

За столом обвинителя красовался Микки Бреннан с двумя помощницами – Сьюзен Фримен и Элинор Такер.

Сандра и Дэвид разместились вместе с Эшли на скамье подсудимых. Женщины успели познакомиться на прошлой неделе, и Сандра тогда ужасно разволновалась. Теперь у Эшли не было защитника и друга надежнее.

– Дэвид, стоит лишь взглянуть на Эшли, чтобы понять: она невиновна, – твердила Сандра, чуть не плача.

– Сандра, достаточно лишь взглянуть на собранные улики, чтобы понять: она прикончила всех этих бедняг. Но это еще не значит, что она виновна. Впрочем, ты и сама понимаешь. Остается убедить в этом жюри присяжных.