Задыхаюсь от грубости и оскорблений. Так позволено, вообще, разговаривать с людьми? Ладно, я. У меня с головой проблемы, а эта дамочка? Да пошла она.

– Я не нуждаюсь в помощи не квалифицированного обслуживающего персонала. Поэтому освободите мою спальню, и прошу, сходите к логопеду, у вас ужасная дикция. Не знаю, как люди могут разговаривать с этим, – фыркая, передразниваю её манеру. На щеках Полин проступают красные пятна.

– Дерик. Я отказываюсь, – шипит она. Да неужели и у неё есть этот чёртов наушник? Агенты долбанные.

– Нет. Я не буду. Почему ты заставляешь говорить меня на варварском языке при ней? Я не хочу! – Полин переходит на французский, стоя в дверях.

Женщина поворачивается ко мне и снимает наушник.

– Вас, мадемуазель, – произносит она и, поджимая губы, протягивает мне наушник.

– А кнопка где?

– Джина!

Из динамика раздаётся громкий голос Дерика.

– Он не понадобится. Микрофон включён всегда.

Вставляю в ухо маленькую пластиковую таблетку.

– Не ори! Полин первой начала. Она меня оскорбляет. Ладно, ты. Я не собираюсь тебя соблазнять, но то, как эта дамочка высказывалась о моей внешности, просто неприемлемо.

– Хватит ныть, Джина. Здесь условия ставлю только я…

– Я тебя пошлю к чёрту сейчас, если будешь продолжать в той же манере. Я веду себя нормально, и не ною. Я готова пойти туда с тобой, но соберусь сама. Ясно?

– Ты не сможешь соответствовать…

– Да пошёл ты! Я смогу всё, если захочу! И даже… даже смогу завалить тебя, понял? Я сделаю это! Это уже угроза! Встретимся вечером!

Срываю с себя наушник и бросаю его в Полин.

– Вы свободны. Я отказываюсь от ваших услуг окончательно. И раз он нас слышит, то я в данный момент Хайд, и психически нестабильная американка! А у нас принято, лупить, ясно? Так что…

Подскакиваю к одному из столиков и срываю с него скатерть. Там лежит столько косметики, что на секунду я озадаченно приподнимаю брови. Но вспомнив о своей злости, хватаю палетку с тенями и замахиваюсь.

Полин с криком исчезает за дверью. Отлично.

Кладу палетку обратно и сажусь на пол, угрюмо смотря на дверь.

– Плевать. Инга сотню раз учила меня всему этому. И я не проиграю Дерику. Не сдамся.

Уверенно поднимаюсь на ноги и беру со столика всё, чем пользуется Инга. Обычно я не запоминаю такую ерунду, но сейчас, в критическое время, мой мозг просыпается и включает доктора Джекилла.

До вечера ко мне больше никто не приходит, и это меня немного успокаивает. Думаю, не стоит говорить, что косметика это не моё. Сейчас мне бы так помогла Инга. Сестра быстро сообразила бы, что к чему, и сделала бы невозможное. Я скучаю. Надо же, за много лет я никогда не чувствовала подобного. Инга была неугомонной сестрой. Она всегда попадала в какие-то жуткие ситуации и смеялась в лицо даже полицейским. Порой она раздражала и бесила меня из-за своего лёгкого восприятия проблем. Но сейчас… одна в этой стране я крайне одинока. И мне хочется позвонить Инге, а не могу. Как будто… мёртвому. Ты вроде ненавидел его, презирал, пытался сбежать от этого человека, но когда его не стало, начинаешь испытывать настоящие чувства к нему. Наверное, это хороший опыт. Вернусь домой и обниму сестру.

Выбрав только светло-бежевые тени, тушь, немного тональной основы и румян, осматриваю себя в зеркало и отмахиваюсь. Чур меня. Лучше, не смотреть.

Возвращаю все вещи по местам и открываю второй столик. Там много плоек, расчёсок, лаков, гелей для волос, всяких других средств, о которых я не имею никакого понятия. Останусь с распущенными. Да, лучше всё равно не будет. Ни один лак для волос не сделает из меня потрясающую красотку.

За окном уже очень темно, я включаю бра и не знаю, когда придёт Дерик, но нужно быть готовой. Полностью готовой ко всему. На кровати лежит только один наряд в чехле.

Расстёгиваю замок, и в глаза бросается цвет ткани.

– Нет! – Отскакиваю от кровати и мотаю головой.

Нет. Нет. Нет.

Пусть меня лучше убьют. Нет.

Панически залетаю в гардеробную и задвигаю двери. Ищу защёлку и задвигаю её. Отползая назад, продолжаю мотать головой, не веря, что в жизни может быть так много совпадений. Это чушь какая-то… невероятно, странно, ненормально… нет.

– Джина!

Вздрагиваю от громкого голоса Дерика.

– Так, сейчас не время играть в прятки. Я и так позволяю тебе слишком много…

– Я одеваюсь! – отвечаю, выбирая взглядом, какое платье арендовать сегодня.

– Джина, чёрт! Здесь довольно хлипкий замок, и я его сломаю. Твоя одежда на постели. Если ты что-то придумала, то…

– Я не могу это надеть, Дерик. Не могу… я выберу что-нибудь отсюда, ладно?

Он что-то бормочет себе под нос на французском, а затем раздаётся треск. Двери разъезжаются в разные стороны. Вот это сила!

– Ты рехну…

Замолкаю на полуслове и замираю с приоткрытым ртом. Дерик, тот самый любитель тёмных и чёрных расцветок, стоит передо мной в алом костюме. В алом! АЛОМ! Четвёрка ему безумно идёт, как и чёрная рубашка, как и уложенные волосы, как и злой оскал. Боже мой…

– Ты потрясающий. Выглядишь просто великолепно, Дерик. Тебе очень идёт этот цвет, – шепчу я.

На лице Дерика на несколько мгновений проскальзывает удивление, а затем он кривится и поправляет платок у себя на шее. Это так… импозантно для него.

– Ты почему ещё не одета? Мы должны уже ехать! Давай, Джина, нам нельзя опаздывать.

Дерик приближается ко мне, но я вжимаюсь спиной в полки с одеждой и мотаю головой.

– Нет. Не надену. Пойду голая. Но это не надену.

– Чёрт, да что не так?!

– Цвет. Он… он… плохой.

– Джина, у меня полно дел, и нет времени на твои капризы, ясно? Давай. – Дерик хватает меня за локоть.

Обиженно поджимаю губы.

– Я не могу, – шепчу, когда он выводит меня в спальню.

– Мне неинтересно…

– Хорошо, раз ты такой любопытный, то я скажу. Этот цвет, – указываю на чехол, – недопустим для моей внешности.

– Для тебя все цвета недопустимы, но ты как-то справлялась с этим раньше. Давай. – Дерик грубо толкает меня к кровати, и я падаю на неё.

– Пошёл ты…

– Джина, – рычит, приближаясь ко мне.

– Он дарил мне этот цвет… Дин! Понимаешь? На одно свидание притащил мне серьги с бриллиантами, а я просто послала его к чёрту! На второе – букет чёртовых цветов, а я ненавижу их! На третье он принёс мне палантин… идентичного цвета. Цвет индиго, как Дин его зазывал. И я любила этот цвет, пока меня не кинули, использовав мою глупость. Не надену это, – категорично мотаю головой.