– Ты мне лучше скажи – нас иметь будут?

– Семеныч, выправили ситуацию. Базара нет.

– Чтоб вы сдохли, у меня руки дрожат до сих пор, – только и нашелся что сказать в ответ на это Серпухов.

* * *

Тем же вечером в рюмочной, после закрытия для всех, за высоким круглым столиком без сидений выпивали Нестеров и розыскники Серпухов, Травкин и Толя Яновский.

– Вишь, как случайно все вскрылось-то! – Дима все никак не мог поверить в свою счастливую звезду.

– Толь, слушай, а тебя-то как осенило? – спросил Серпухов.

– Ты понимаешь, Леша, сижу я на горшке в уборной. Гляжу, за трубой торчит свеженький такой приказик. Думаю, во – черти полосатые, уже сорвали. Ну, знакомлюсь, скучно же. А в нем, в приказике в этом, как раз про участившиеся случаи передачи табельного оружия друг дружке перед утренними совещаниями у руководства. Сам знаешь, начальники кроме как: «Где табельное? Удостоверения на цепочке!» ничего больше не спрашивают. Ну, я читаю, похохатываю. И тут вдруг обращаю внимание на табличку с номерами пээмов. Смотрю, а супротив фамилии «Травкин» цифирки: 123123. Что-то, думаю, больно номерок знакомый. Пока дошел до кабинета – осенило! Бац, а в протоколе изъятия этот же нумер! И сводочка свеженакарябанная:

«По оперданным оперуполномоченного УУР Травкина, опергруппой (старший – Серпухов А. С.) задержан гр-н Чухов И. А., 1968 г. рожд., у которого обнаружен и изъят пистолет системы „ПМ“ № 123123 с обоймой…»

Я как прочитал – сразу кинулся тебе звонить. А потом уже к Травкину побежал. Он поначалу, как водится «ой, мама, папа, загубили!», а потом ничего, молодца, быстро соориентировался.

– Жить захочешь – быстро сориентируешься, – подтвердил Травкин.

– Мужики, я все понимаю, кроме одного, – встрял в разговор Нестеров. – Откуда у этого Чухова Димкин ствол нарисовался-то?

– Элементарно, Ватсон! Короче, заскакиваем мы в квартиру – колись, Чухов. А он с перепугу околесицу какую-то несет! Понятное дело, почитай полгода на нелегальном, можно сказать, положении. А Травкин, он же с утра в рубашке был, а посему револьвер держал в ридикюле.

– Но-но, полегче…

– …и повесил ее в коридоре.

– Ну не за пояс же мне его затыкать! Кобуру такую выдали – только амбары колхозные охранять.

– Понятно, у нас такие же, – подтвердил Нестеров. – Неудобно – вываливается.

– Пока в квартире все вверх дном переворачивали, Таганцев шасть в сумку – твоя? Чухов – не-а!

– Таганцев, что, сумку Димкину не знал, что ли? – удивился Серпухов.

– Так мы же в разных машинах ехали, – буркнул Травкин. – А сумочка модная у меня со вчерашнего дня!

– Короче, Димка в это время под ванной что-то хотел найти. А Таганцев: «Ладно, сволочь!», достает «ПМ» из сумки да в секретер. Потом понятые… словом, поперла масть. А тут еще Травкин из-под ванной весь в паутине вылез, жути нагоняет: «Сгною в Сибири!» Тут же Чухов: ратуйте, православные, не виновен. А кто ж поверит! Следователя дежурного вызвали, а сами даже успели обмыть. Хорошо еще, что у меня от чебуреков понос начался.

– А что там за история с мебельным вагоном?

– С фурнитурой вагон. Но это Чухов так, с нервяка признался. Забыли… А то начнут привлекать за вагон – так пистоль всплывет…

– Да, я смотрю, веселая жизнь у вас, мужики, – рассмеялся Нестеров.

– Ага, обхохочешься, – подтвердил Леха. – Кстати, если хочешь – переводись. Вместе смеяться будем.

– Да нет, спасибо, как говорится, уж лучше вы к нам…

Асфальт высыхал после дождика проплешинами – дышалось широко, но Нестерову и Серпухову было не до природы – они потихоньку опаздывали в метро. Около киоска «Роспечать» оперативники заприметили группку жуликов, движения которых выдавали недавний нехороший поступок. А вот по какой статье? Это вопрос. Неожиданно один из жуликов резко нагнулся и что-то положил себе под ноги, после чего вся гоп-компания из четырех человек отошла от этого самого чего-то на полшага в стороны. Серпухов и Нестеров приблизились и вгляделись – «чем-то» оказался пистолет «ПМ». Вернее, предмет, похожий на него.

Постояли. Помолчали. Посопели. Все это время все шестеро держали руки в карманах, а от всей этой сцены веяло натянутым безразличием.

– Чья железяка? – вяло поинтересовался Серпухов.

Его опыта с излишком хватало, чтобы проанализировать: пьяные и мы, и они; задержать всех не сможем; начнут сопротивляться – побоище, а опять же пьяные и мы, и они; пистолет на земле – хрен докажешь, а до утра промудохаешься впустую.

– Онемели? – огрызнулся Нестеров и стал разглядывать крыши домов, покусывая губу.

Думы приятелей совпадали с той разницей, что у Серпухова от мысли об изъятии оружия аж подступила тошнота. Фигуры на треть шага отодвинулись.

– Ну вас к черту! – порешил Серпухов.

– Миру – мир, – утвердил Александр Сергеевич, юрко подхватив пистолет.

Оба зашагали к метро.

– Да выкинь ты его! – сорвался Леха.

– Люки канализационные предлагаешь ворочать? – раздражаясь банальным предложением, отбрил его бригадир.

На бегу по эскалатору Серпухов ворчал: «Пээмов, как на пистолетной фабрике, куда ни плюнь…»

Как только менты отошли, Кирилл по прозвищу Шмак процедил: «В следующий раз не кипишуй! Ушла плеточка даром». Затем прикурил сигарету LM со стороны фильтра. Отбросил ее на газон и, прокашливаясь, оценил: «Их, ментов, не поймешь».

Покачиваясь в пустом вагоне метро, Нестеров тяжело отодвинул форточку и вышвырнул в нее пистолет системы «ПМ».

А на следующий день наступило 29 сентября. День образования оперативно-поисковых аппаратов в системе МВД. Говоря общечеловеческим языком – День разведчика.

С самого утра о том, что наступил праздник, красноречиво свидетельствовали лица сотрудников. На этих лицах, которые никто и никогда не замечает в толпе, а если и замечает, то тут же забывает (столь они заурядны), так вот, на этих лицах сегодня было написано ПРЕДВКУШЕНИЕ. В этот своеобразный профессиональный Новый год людей, как мух на мед, тянуло в контору, из которой обычно хочется поскорее убраться. Свободные от смен «грузчики» в томлении скитались по коридорам, пили чай, курили в неположенных местах в ожидании вечера, а кое-где уже даже тайком разминались по чуть-чуть.

А вот экипажу «семь-три-пятого» не повезло. Мало того, что в праздник работали, так еще и задание попалось в высшей степени занудное. Объектом была связь еще одного объекта, но с большой буквы. И вот за каким-то фигом заказчику понадобилось поставить наружку за его дочерью. На бумаге это звучит как установление и отработка связей, а вот в жизни имеет несколько иное определение – ненужные и глупые движения. Что дочерей отрабатывать, когда они в одних квартирах живут? Хотя, с другой стороны, не такое уж это хлопотное дело. Плетись себе за двадцатилетней принцессой, и вся недолга.