Кэт с такой силой сжала кулаки, что впилась ногтями в ладони.

Рейган принялась переставлять пустую посуду на поднос.

– Почему вы расстались? – выпалила Кэт.

– Я ему изменяла, – прямо ответила Рейган. – Друг из меня хороший, а вот девушка… сама понимаешь.

Кэт взяла поднос и последовала за ней к контейнеру для мусора.

* * *

Тем вечером Кэт не видела Ливая. По средам он работал. Именно тогда она поняла, что знает его рабочий график.

Однако он прислал ей эсэмэску, приглашая на вечеринку в его доме.

Вечеринка? Четверг? У меня?

Кэт ничего не ответила, хотя пыталась. Написав сообщение, она тут же его удаляла. Чуть не отправила просто улыбающийся смайлик.

Рейган вернулась домой поздно вечером и сразу легла спать. Кэт сидела за столом и печатала.

– Ливай просто поразил всех на тесте по «Изгоям», – сказала Рейган, подавив зевок.

– Вы говорили обо мне? – улыбнулась Кэт, уткнувшись в ноутбук.

– Нет, я подумала, что не стоит. Я же сказала, друг из меня хороший.

– Да, но ты скорее друг Ливая, чем мой.

– Сначала друзья, а цыпочки потом, – ответила на это Рейган.

Утром она спросила, пойдет ли Кэт на вечеринку Ливая.

– Вряд ли, – сказала Кэт. – В пятницу у меня пара в половине девятого утра.

– Кто ходит на пары утром в пятницу, да еще в половине девятого?

Кэт пожала плечами.

Она не хотела идти на вечеринку Ливая. Да, он ей нравился, но тусовки она не любила. Ее вовсе не привлекала идея впервые после случившегося увидеть его именно там. В окружении веселящихся людей. В принципе – в окружении людей.

Кэт почти не сомневалась, что сегодня вечером в Паунд-Холле, кроме нее, никого не было. Она уверяла себя, что даже круто иметь в своем распоряжении двенадцатиэтажное здание. Почти что оказаться запертой в библиотеке на всю ночь.

«Поэтому я не могу быть с Ливаем. Я ведь из тех, кто фантазирует о том, чтобы остаться в библиотеке на ночь, а Ливай даже читать не может».

От этой мысли Кэт стало не по себе. Ливай умел читать. Вроде того.

Ей всегда казалось, что человек либо умеет читать, либо нет. У Ливая же было странное пограничное состояние: его мозг улавливал слова, но не мог удержать их. Как в лохотронных автоматах с игрушками, которые стояли в боулинг-клубе.

Глупым Ливай точно не был. Он многое помнил. Мог цитировать целые куски из фильмов о Саймоне Сноу, а еще владел обширными знаниями о бизонах и желтоногих зуйках.[17]

Почему она вообще ведет этот мысленный спор?

Она же не собиралась отправлять его балл по экзамену ACT Эйбелу.

Все-таки стоило написать ему эсэмэску в ответ. Ливаю, не Эйбелу.

А значит, впутаться во всю эту ситуацию. Передвинуть шахматную фигуру или оттолкнуться от земли, сидя на качелях. Нет, лучше на денек или два оставить этот вопрос подвешенным в воздухе, чем зависнуть там самой…

Сравнение с игровой площадкой говорило лишь об одном: Кэт не готова к этому. Не готова к нему. Ливай был уже взрослым: свой фургон, растительность на лице. А еще он спал с Рейган, та практически призналась.

Кэт не хотелось, глядя на парня, представлять тех, с кем он раньше спал.

С Эйбелом такой проблемы не было. С Эйбелом вообще не было проблем. «Потому что, – прокричала бы сейчас Рен, – он тебе не нравился!»

А Ливай нравился Кэт. Очень. Ей доставляло удовольствие смотреть на него, слушать его, хотя иногда раздражало то, как он разговаривал с другими. Раздражало, что он раздаривал улыбки налево и направо, будто ему это ничего не стоило, будто в его арсенале имелся неиссякаемый запас. Глядя на него, казалось, что все в жизни просто.

Например, стоять. Увидев небрежно прислонившегося к стене Ливая, ты понимал, сколько усилий прикладывают люди, чтобы оставаться в вертикальном положении. Когда он стоял без всякой опоры, создавалось ощущение, что он лежит, только вертикально.

Вспоминая расслабленные бедра и плечи Ливая, Кэт опять мысленно вернулась к тому, что произошло.

Она провела ночь с парнем. Спала с ним! Пускай они больше ничем не занимались, но и это было для нее важным событием. Жаль, что она не могла поделиться с Рен…

Будь проклята Рен!

Нет… К черту ее! Не надо о ней думать. В последнее время сестра лишь усложняла жизнь самой Кэт.

А она спала с парнем.

Со взрослым парнем.

Все было удивительно. Так тепло. И очень запутанно. А если бы они проснулись при иных обстоятельствах? Не ворвись к ним Рейган, поцеловал бы Ливай ее снова? Или так же умчался бы прочь, бросив на ходу «до скорого»?

До скорого…

Кэт уставилась в ноутбук. Она два часа сидела над одним абзацем. Работала над любовной сценой (довольно невинной), но постоянно упускала нить повествования, совершенно запутавшись в руках База и Саймона. Порой ее сбивали с толку все эти «он» и «его». Сейчас же она так долго пялилась на отрывок, что ей казалось, будто она не раз писала все это. Может, так оно и было.

Она захлопнула ноутбук и поднялась. Было уже почти десять. Во сколько заканчиваются вечеринки? А во сколько они начинаются? Но сейчас это не имело значения: добраться до дома Ливая она никак не могла.

Кэт подошла к двери и встала перед висевшим там зеркалом в полный рост.

Ее внешность соответствовала характеру: она была восемнадцатилетней зубрилкой, которая ничего не знала о парнях и вечеринках.

Узкие джинсы. Широкие бедра. Бледно-розовая футболка с надписью: «Пожалуйста – волшебное слово». Кардиган в розово-коричневые ромбики. Небрежный пучок на макушке.

Кэт стянула с волос резинку и сняла очки. Подошла к зеркалу ближе, разглядывая себя. Приподняла подбородок и расправила морщинки на лбу.

– Я классная, – сказала она себе. – Кто-нибудь дайте мне текилы, я выпью ее залпом. И вы не найдете меня потом в ванной ваших предков с приступом паники. Кто хочет французский поцелуй?

Вот почему она не могла быть с Ливаем. Она лишь говорила «французский поцелуй», а он просто засовывал свой язык кому-то в рот.

Кэт не выглядела как классная девчонка. Как Рен.

Расправив плечи, она выпятила грудь. Насколько она знала, с этим у нее все было в порядке. Никто бы не назвал Кэт плоской. Конечно, ей хотелось грудь побольше, чтобы немного уравновесить бедра. Тогда бы не пришлось читать статьи о телосложении «грушей» в руководствах «Как одеться согласно типу фигуры». Подобная литература ставит целью убедить тебя, что хороша любая комплекция, но в это сложно поверить, если синоним твоей фигуры – «труба».