После неудачных штурмов шведы попытались сломить сопротивление крепостного гарнизона артиллерийскими обстрелами (четыре батарея по 5 орудий в каждой). Но крепость отвечала им пушечным огнем из 3 полковых орудий. Осажденные в морозные дни поливали вал водой, образовавшийся слой льда отражал удары вражеских ядер, которые рикошетом отскакивали от вала и поражали самих же шведов. Тогда король приказал батареям стрелять поверх вала.

Карл XII смог овладеть Веприком, под которым потерял убитыми и ранеными около двух тысяч солдат и офицеров, благодаря малодушию крепостного коменданта полковника В.Ю. Фермора, иноземца на русской службе, выходца из Шотландии. Тот, не исчерпав всех возможностей для обороны вверенной ему крепости, сдал ее неприятелю в ночь с 6 на 7 января под предлогом отсутствия пороха при условии сохранения его личных вещей и гарнизонного обоза. Обоз все же стал добычей победителей.

Потери гарнизона за время осады составили убитыми 45 рядовых и 1 обер-офицер. По шведским данным, гарнизон Веприка потерял убитыми 175 человек, в том числе 8 офицеров. Раненых оказалось намного больше, и не все они пережили вражеский плен. В «Гистории Свейской войны» осада и сдача Веприка описана в немногих строках так: «…Король швецкой со всем войском пришел к Гадичу и оттоль к Веприку, где был наш гарнизон, и оное место трикратно штурмовал. Однако ж от наших во все штурмы отбиты, но потом, когда уже у наших пороху не стало, отдались на дискрецию генваря 6-го числа 1709-го.

Сей городок казацкой зделан образа редута четвероуголной “немалой величины, что нашим с трудностью было обнять, к тому ж” вал без бастионов, не имея жадной дефензии, также ров мелкой, которой тогда снегом занесло. Пушек наши имели толко 3 полковыя.

Во время тех штурмов неприятель людей потерял немало, а имянно побиты: 3 полковника, в том числе два брата графа Штерленки, 43 обер-офицеров, 1200 рядовых (как сами после сказывали), кроме раненых, которых в Гадичь отвезли. В то же время ранены фельтмаршал Рейншелд (в действительности контужен. – А.Ш.), да генерал-маеор Штакельберх».

Шведский военный историк А. Стилле о взятии слабо укрепленного Веприка высказался вполне определенно: «Потери при штурме Веприка можно сравнить с потерями в большом сражении. Особенно печально для шведов было, что они потеряли при этом цвет своего офицерства…

Все наступление шведов было остановлено. О причинах этого нет никаких свидетельств, но их следует искать в результатах штурма Веприка, и в произведенном им впечатлении».

Плененный крепостной гарнизон Веприка оказался в Старых Санжарах, близ города Полтавы. 14 июля русские драгуны напали на селение, «побили 700 шведов» и «с тысячу наших солдат и офицеров из неволи освободили, которые взяты были в Веприке». Освобожденные из плена пополнили ряды своих полков (Переяславского и Ивангородского) и участвовали в Полтавской битве. К рядовым солдатам у Петра I «вопросов о долге и чести» не было, чего нельзя сказать о коменданте крепости Ферморе.

«Близкое соседство» с русской конницей, сторожившей любое движение неприятеля, лишало шведов спокойной зимовки на чужой земле. Король Карл XII, чтобы избавиться от назойливых действий конницы своего соперника, решил отбросить русских к востоку, за реку Ворсклу, опустошить широкую полосу местности, прилегающую к левому берегу Ворсклы, сделав ее недоступной для расположения войск противника и, придвинув шведскую армию к этой реке, прикрыться ее труднопроходимыми берегами.

Здесь, разумеется, не обошлось без мазепинских советов: низложенный гетман старался как можно больше удерживать короля с его армией на земле Малороссии: своих сил изменник имел совсем немного. От него отвернулась сразу даже большая часть старшины. Мазепа стал с тревогой задумываться о своем ближайшем будущем – надежды на царское прощение таяли.

Как только сторожевые партии обнаружили новое наступательное движение шведских войск на восток, к Красному Куту, Петр I незамедлительно принимает меры по противодействию такому «шахматному ходу» короля Карла XII. Главные силы русской армии передвигаются из Сум в Ахтырку для надежного прикрытия операционного направления на Белгород или Харьков. Первыми в Ахтырку пришли драгунские полки во главе с новоиспеченным князем А.Д. Меншиковым, а потом уже и сам государь с инфантерией (пехотой) и артиллерией.

Формируется особый конный отряд («деташамент»), основой которого стали драгунские полки. Конные солдаты были обучены действиям в пешем строю. Командование им вверяется опытному Б.П. Шереметеву, в истории России заслуженному генерал-фельдмаршалу. Это мобильное кавалерийское соединение оказалось в готовности нападать на район расположения шведской армии с запада, то есть с ее тыла. И, в возможном случае, преграждало путь неприятелю в случае его ухода из Малороссии в польские пределы.

Однако король Карл XII не помышлял о дальнейшем наступлении на московском направлении. Разорив за Ворсклой земли гетманщины, он 18 февраля вернулся в Опошню, которая вновь стала его штаб-квартирой. Шведы на какое-то время отказались от активных действий, ожидая весну с ее теплом и конец весеннего бездорожья. Стороны выжидали, сторожа активность друг друга.

Когда стало очевидно, что Карл XII на зиму окончательно расстался с мыслью похода на столицу Московии, Петр I, вполне спокойный за судьбу своей армии, оставляет ее на попечение испытанного войной генералитета и отправляется в неблизкий Воронеж, тогдашнюю столицу российского кораблестроения. Он желал оказать личное воздействие на постройку Азовского флота, который мог в случае надобности пройти Керченский пролив и оказаться в водах желанного Черного моря.

Петр I торопился в Воронеж. Постоянные угрозы султанской Блистательной Порты вмешаться в войну между Россией и Швецией, известные в Москве приготовления к походу крымского хана, производимые с ведома Константинополя (Стамбула), побуждали царя на решительные меры в отношении турок. Он, учитывая известную в истории впечатлительность османских правителей, замышлял грандиозный морской поход к берегам Босфора как демонстрацию военной силы против двуличной политики турок.

Кипучая деятельность на воронежских верфях «царя-плотника» не мешала, однако, Петру I зорко следить за действиями русской армии в Малороссии. Он, вполне владея обстановкой, вел переписку с генералами, давал им прямые указания, вполне соответствующие ситуации в войне, которая сложилась в начале 1709 года.

С наступлением весны, в марте, отдохнувшая за зиму шведская армия вновь пришла в наступательное движение. Она занимает более сосредоточенное положение между реками Псёл и Ворскла. Стало ясно, что на театре войны ожидаются значимые события.

На то время русская армия главными силами занимала Богодухов, а ее кавалерия была выдвинута на линию реки Ворсклы. «Деташамент» генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева продвинулся на восток до реки Псёл, наблюдая движения шведов.

В городе Нежине новый гетман И.И. Скоропадский собирал украинских казаков в полки, отправляя их по мере сформирования к селению Лукомье на реке Суме. Там они имели возможность проходить воинское обучение и получать в достатке и провиант, и фураж для лошадей.