– Знаешь, это не всегда праздник, как на рождественской фотографии. Иногда было трудно. Все орут, дома бардак, младшие что-то делят между собой. И родители из поколения хиппи. У нас дома постоянно были какие-то вечеринки, люди пили, курили, танцевали. Шумно, но весело. В такие дни никто не следил, во сколько мы с Кристером ложились спать. Укладывали только маленьких. А мы могли сидеть допоздна и слушать взрослые разговоры. Но друзей я домой стеснялся приводить.

– Почему?

– Я же говорю – родители-хиппи. Папа мог ходить по дому в одних трусах. Приходишь домой с друзьями, а он стоит на кухне полуголый с сигаретой в зубах и готовит ужин. У нас же гости! Но его это не смущало.

Лида рассмеялась.

– Звучит дико, но это было не так плохо, как кажется. Сейчас я скучаю по детству и семье, стараюсь часто ездить домой. Родители развелись, у папы новая жена и маленький сын. Но с мамой они все равно дружат.

– Ты переживал из-за развода?

– Немного. Но они взрослые люди, им так лучше.

– Я не имею ничего против разводов, но мне бы не хотелось самой через это пройти.

– Мне тоже.

Над ними повисло молчание.

– Но я не хочу лишать себя семьи только из-за страха, – снова проговорил Андерс.

– Ты в любом случае долго один не останешься, – сердито ответила Лида.

– Если ты собираешься опять использовать рот для ссоры, давай я лучше тебя поцелую, – он взял ее за подбородок и развернул к себе лицом.

– Между прочим, тебе не удастся каждый раз…

Но Лида так и не договорила, потому что Андерс, пробормотав что-то по-шведски, поцеловал ее. В первые секунды она подумала, что ей стоит выучить его язык, потому что он явно сказал какую-то гадость, но вскоре мысли покинули ее: он принялся нежно покусывать ее нижнюю губу. Она оказалась во власти сладкого, почти болезненного томления и в очередной раз поняла, что никогда не сможет отказаться от его близости.

Они целовались, казалось, вечность, не спеша и играя друг с другом. Она чувствовала реакцию Андерса, и тот факт, что самого настоящего секс-символа будоражат именно ее поцелуи, доставлял Лиде еще большее удовлетворение.

Андерс гладил ее горячими ладонями, и ее нутро плавилось от переизбытка чувственности. Лида целовала его, втягивала ноздрями мужской запах, впивалась пальцами в его тело. Он опустил бретельки ее сарафана и обнажил грудь. Лида стеснялась голубоватых вен, проступивших от беременности, но Андерса эти дорожки на молочной коже привели в исступление. Он целовал и гладил ее, бормоча что-то на шведском.

– Говори… по-английски, – попросила Лида, переводя дыхание. – И пойдем в спальню.

Андерс прижался лбом к ее груди и обессиленно опустил руки.

– Что случилось? – спросила Лида.

В ответ раздалось что-то нечленораздельное.

– Что?!

– Я говорю: так нельзя! – Андерс устало откинулся на подушки.

– Почему? – Лида накрыла ладонью натянутую ткань его шортов.

Он вздрогнул и застонал.

– Пожалуйста, не надо… Ребенок… Ты же лежала в больнице, – Андерс убрал ее руку и взъерошил себе волосы.

– Но ведь все прошло.

– Сначала ты должна сходить к врачу и узнать, можно ли тебе заниматься сексом. Я не хочу навредить ребенку.

– Ты прав, Андерс. Мне лучше пойти к себе.

– Да. Лидия?

– Что? – она обернулась.

– Пообещай, что ты сразу сообщишь мне, когда врач разрешит…

– Хорошо. Но ты разжег пламя, и кто знает, вдруг я по дороге встречу пожарных.

Андерс закатил глаза, и она вновь услышала какую-то шведскую ругань. И вновь пообещала себе вплотную заняться языком.

Врач оказалась приятной русской дамой, эмигрировавшей еще в девяностые. Медицинские услуги были в Штатах невероятно дорогими, и Лида мысленно поблагодарила Андерса за расширенную страховку. Она не хотела сваливать на него расходы на одежду, что периодически становилось предметом препирательств, но в вопросах здоровья он бескомпромиссно взял на себя все траты.

Ольга Анатольевна, она же миссис Баринов, изучила московские анализы и выписки Лиды, сделала УЗИ и провела осмотр. Она осталась всем довольна и дала разрешение на половую жизнь.

– Сейчас я могу сказать, что угрозы нет. Но вам все равно стоит избегать стрессов и больших физических нагрузок. Хотя в разумных пределах активность не повредит. Я бы рекомендовала плавание и прогулки. И вам пора подбирать клинику для родов.

Вдохновленная хорошими новостями, Лида поехала на встречу с подругой. С момента последнего ужина Андерс постоянно где-то пропадал, и Лида была рада развеяться.

Встреча с Аней прошла бурно, Исаева источала энергию и любопытство. Девушки не могли наговориться, а совместный поход по магазинам стал самым веселым событием за все пребывание Лиды в Америке. Они выбрали эксклюзивное вечернее платье, красивые туфли и белье. Еще в «Богеме» Лида поняла необходимость статусных вещей. Она догадывалась, что одежда с брендовой этикеткой ничем не превосходит некоторые творения молодых и неизвестных дизайнеров, но положение обязывало. Ее облик на премьерном показе должен был соответствовать Андерсу Норбергу. Лиде требовалась элегантная, утонченная вещь, которая с достоинством преподнесла бы ее голливудским акулам пера и сплетникам. Она не хотела выглядеть русской проституткой, дешевкой, охотницей. Андерс был талантлив и образован, и она мечтала выглядеть достойной этого человека. И вместе с тем публично заявить свои права на него. Дымчатое, цвета стали платье было перехвачено под грудью тонким ремешком и струилось до самых пят. Оно не предназначалось для беременных, но легкая насборенная ткань оставляла место для растущего плода. Лида осталась довольна собой и знала, что понравится Андерсу.

– Ты совсем не загорела, – внимательно оглядела подругу Аня. – Хотя в Лос-Анджелесе уже три недели! Ты ни разу не была на пляже?

– Не приходилось, – Лида пожала плечами.

– Я знаю, что мы будем делать. И никаких отговорок! Нашей команде сняли дом в районе Малибу. Ты должна поехать со мной. Давай, заскочим за купальником и сразу ко мне. С ночевкой! Накупаемся, постучишь мячом, у нас своя площадка. Небось, сто лет не попадала в корзину? Позагораем, фруктов поедим, раз уж тебе выпить нельзя.

Лида сомневалась, но ей страшно хотелось поплавать и хоть ненадолго уйти от напряжения и недосказанности.

– А это удобно? Дом же для членов команды.

– Брось, почти каждая кого-то приведет, кто-то даже парня. А у нас с соседкой есть пустая кровать. Помнишь, мы раньше на сборах и по шесть человек в комнате жили?

– Было дело. Ладно, поедем. Я на своей машине следом за тобой.