взрослым делам они лишь дооттачивали навыки, полученные ранее. Получается, что профессиональной, дисциплинированной армии древнего Рима, владеющей групповыми навыками ведения боя, дух Одина противопоставил целый мир германских племён, мужская половина которого состояла сплошь из воинов.

Воина, не боящегося смерти, взять в плен трудно. Ещё труднее сделать из него раба. А вот убить «хозяина» он может с удовольствием, и при первом же удобном случае. Это сделало бессмысленным покорение древним Римом германских племён. Последним, кто сказочно обогатился на войне с ними, был Юлий Цезарь (на грабеже и торговле рабами). Он и Один — примерно ровесники. Потом — уже не так. А лет через 150 историки отмечают появление у германцев в военных походах жрецов, и так называемых общегермансих богов (среди них: Один, он же — Водан, он же — Вотан). И завоевания прекратились.

Поэтому, я считаю, можно сделать следующий вывод: историчность Одина, а не его мифичность, гораздо лучше объясняет почему практически разрозненные германские племена в длительном противостоянии с Римской империей смогли выстоять. А когда пришла пора глобального противостояния ордам степняков (нашествие гуннов) и Римской империи, оказавшись между ними, в конечном итоге они оказались победителями обеих.

Мифичность как бы «размазывает» образ Одина и его роль в истории Европы. Полагаю, её поддерживают поклонники древнего Рима. Им легче признать причину падения Рима в его слабости, чем признать особую силу духа в окружавших его племенах «дикарей». Не в меньшей мере мешает понять это — материализм нынешнего времени, низводящий значение духа верующего человека до пустой мелочи. А вера-то может многое: сделать из человека раба или героя, палача или его сознательную жертву…

И здесь хочу обратить внимание читателя на зеркальность слов Рим — мир. В их противопоставлении есть определённый исторический смысл. Да, название этого города на родном языке звучит несколько по-иному. Но для нас важно звучание любых слов именно на русском языке. А во-вторых будет уместным вспомнить, что согласно легенде основатель этого города был вскормлен не молоком своей матери, а волчицей. А, значит, у нас есть основание предположить, что это тоже Случайный Случай, обычный для общей истории человечества.

Противоположный исторический результат (завоевание Римом германских племён), если такое уместно предположить, мог бы привести к тому, что на всей Европе и сейчас была бы одна большая Римская империя, с одним общим для всех латинским языком. А не большое лоскутное национальное "одеяло", что имеем ныне. Как на противоположном конце Великой азиатской степи сейчас есть Китай. Тоже в прошлом — империя многих народов, которые со временем все «усреднились» в современных китайцев.

Собственно, примерно это мы сейчас и наблюдаем. А коль так, то мы обязаны, и должны быть благодарны Одину (и тем, кто наставил его на этот путь), что пра Россия с этой глобальной силой не столкнулась вплотную примерно 2 тысячи лет назад.

Дух Одина — это не истина в своём абсолюте, а насущная историческая необходимость, которая была реализована в нужное время. Более поздние побочные последствия его влияния на историю — викинги, когда «честный военный разбой» стал одной из популярных профессий у северных германцев. Их христианизация, не смотря на активнейшее участие в ней их королей, шла очень трудно и растянулась на столетия.

В своё время военным разбоем и грабежом «баловались» и наши казаки, и горцы северного Кавказа, подпитанные подобным духом (который жив и сейчас). Давно забытый немцами этот воинственный дух пытался реанимировать и Гитлер. Ныне есть ещё те, кто молится Одину, но их немного.

Поклонники сути (идей) павшего древнего Рима со временем перебрались в Америку, и на новом Капитолийском холме отстроили свой новый Капитолий (Белый дом). Храня верность: их главному созидающему чувству — жадности, и его главному способу реализации — стяжательству, пряча их подальше от публичных глаз, и учтя ошибки древнего Капитолия, они навязали миру такие условия «игры», чтобы раб, оставаясь рабом, чувствовал себя свободным.

Так современные германцы, сравнивая себя со многими другими народами, мнят себя богатыми, свободными и счастливыми, и не догадываются, что сознание тоже может быть объектом для порабощения, и быть послушной пешкой в чужих хитромудрых руках. Например, давно забыв древние семейные традиции, и опять сексуально раскрепостившись, и при развитой индустрии проституции, они почему-то оказались в числе наиболее сексуально неудовлетворённых наций. И они уже согласны, что только гомосексуализм их спасёт от этого не приятного чувства.

Ещё один интересный исторический момент: остготы, «путешествуя» из Датского полуострова в родные места Одина (Крым и Приазовье), и обратно (3..4 век н. э.) у краев римских границ, несколько сот лет закрывали собой наши русские земли от Рима. Конечно ими двигали их личные интересы. Но, тем не менее… Правда, их король (по-моему: Эрманарих) бахвалился одно время, что до Урала — все его данники. Но у меня есть сомнение: что он мог реально взять с наших предков («лесных дикарей»), как говорится, «кроме анализов»? И потом он кончил свою жизнь самоубийством, потерпев поражение от гуннов. Это всё можно было бы посчитать случайностью, если бы они не называли эти земли тоже страной Богов. За что нам такая честь?

А вот когда наши предки «проснулись», гунны и остготы давно схлынули и забылись. Но никто из них не озвучил на исторической арене фразу: «А что это, мужики, вы все здесь передрались?». Вместо этого, пригласив себе вожаками дальних потомков Одина по крови и по духу, начали резво бороться за своё материальное благополучие. Объективно им нужна была эта прививка духа «от Одина», как бы это нам не нравилось. Иначе бы был реальным шанс не сохранится в сложившихся к тому времени исторических условиях. Это Один, придя в Скандинавию, впервые в истории (примерно за тысячу лет до Рюрика) сделал неожиданное предложение местным племенам: «Давайте я буду вас охранять…». (От белых медведей?… Но, не грабить). Такое, от которого те не смогли отказаться.

Так что общего между войнами асов-ванов и нынешней?

Место. И на границах: между Европой и Азией, между севером и югом континента. Ну прямо — его пуповина.

Второе: причиной обоих явилось глобальное идеологическое противоречие.

Третье: последствие первой (в виде исхода Одина) в конечном итоге повлияли на весь ход дальнейшей истории Европы. Ожидается, что и нынешняя война будет иметь такие же по масштабу последствия. То есть на весах истории лежит больше, чем могло бы показаться.

Четвёртое: в тех придонских степях во времена Одина могла жить также и часть наших русских предков. Просто потом их в «лес» или на запад выдавили