— А, это ты.

— Я всегда знал, как разочаровать тебя, не так ли?

— Непременно, — шипел Люцифер.

Подойдя, Ангел сел на грязноту рядом с отцом, прислонившись спиной к стене. Он получил полный обзор, которым его отец будет наслаждаться до конца своих дней.

— Зачем ты пришел сюда? Чтобы позлорадствовать?

— Прежде чем прийти сюда, я подумал, что ты действительно мог бы умолять меня освободить тебя. — Повернув голову, он посмотрел в злые, черные глаза. — Но теперь я понимаю, что это было глупо".

— Я Лучано. Мы не умоляем, —практически прошипел Люцифер.

— Нет, не умоляем, — согласился Ангел.

Сидя в холодной тишине, он наконец задал вопрос, который не мог задать раньше. — Что заставляет тебя так сильно ненавидеть меня?

— Все мои сыновья принесли что-то на стол, кроме тебя. — Брови Люцифера сошлись, пытаясь подобрать слово. — Ты нейтрален.

Смутившись, он спросил

— Нейтрален?

— Мои сыновья либо хотели быть мной... либо боялись меня. — Люцифер с гордостью отметил, что его губы искривились в улыбке, но затем быстро опустились. — В тебе не было ни того, ни другого. Поэтому ты был бесполезен для меня.

Он знал, что его отец лгал о том, что Лучано не должен бояться ничего, в то время как он хотел лишь вселить страх не только в своих людей, но и в собственных детей. Страх, которого Люцифер жаждал больше всего, был страхом перед ним.

— Матиас, хотя... — Безумный смех отскакивал от стен. — Я помню, как я сломал его. Он так легко сломался. Даже в таком состоянии я могу напугать его, чтобы он отпустил меня.

Выслушав достаточно дерьма, извергаемого изо рта Сатаны, Ангел встал, искушение убить его было слишком сильным.

— Я нужен ему! Я нужен моим детям! Имя семьи не будет продолжено без меня, потому что семья - ничто без меня! Цепь вокруг его лодыжки зазвенела, когда он попытался помешать Ангелу уйти, схватившись за нижнюю часть ноги Ангела, чтобы достать металлический предмет, который, как он знал, тот держал там.

Ангел остановил его, положив свой ботинок на руку отца.

— Ты ошибаешься, Люцифер. — Используя весь свой вес, он надавил сильнее, слыша, как начинают щелкать кости. — Мы сильнее без тебя, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты, блядь, прожил достаточно долго, чтобы увидеть это. — Отпустив его руку, он начал уходить, когда фанатичный смех Люцифера зазвучал снова, повторяясь эхом.

— Я оказал тебе плохую услугу, держа тебя в этом чулане все это время. Это сделало тебя ленивым и самодовольным. Этот шкаф был единственным местом, которое ты заслуживал, и это все, что ты когда-либо заслужишь.

Ангел протянул руку, щелкнул выключателем, чтобы погасить свет. Темнота окутала его, его отца и саму комнату, в которой они находились. Слышен был только тихий, тишайший звон цепей на груди Люцифера, когда он поднимался и опускался.

Закрыв глаза, Ангел почти ощутил вишневый вкус конфет, которые он так полюбил.

Когда он внимательно прислушался, тихий стук стал громче, а дыхание Люцифера участилось, поднимаясь и опускаясь в другом темпе.

— Лучано ничего не боятся, — прошептал Ангел. — Ни поезда, ни пули, ни человека, ни даже...

Грохот нарастал.

— ...темноты.

Открыв глаза, он распахнул дверь, впустив свет в комнату еще на несколько секунд. Затем Ангел ушел от того, что, как он надеялся, будет последним разом, когда он увидит это лицо, лицо, которое очень напоминало его, напоминая ему каждый раз, когда он смотрелся в зеркало, что его создал монстр. Лицо и тело он и его брат-близнец изуродовали татуировками, отчаянно пытаясь скрыть этот факт. С каждой татуировкой, которую они наносили на бледную кожу, им становилось все легче и легче смотреть в зеркало, пока они наконец не смогли встретиться со своим отражением, не разрушая зеркало. Это могло свести с ума даже самого сильного человека, когда каждый раз, глядя на себя, ты видел не себя, а кого-то другого, того, кто издевался и мучил тебя все твое существование.

А из них двоих... один.

Ангел положил руку на дверь, чтобы получить последний хороший взгляд и сказать последнюю вещь.

— Иронично думать, что ты готовил меня именно для того места, где ты сейчас находишься. Я бы пережил тебя там, ты знаешь. Я продержался в своем аду двадцать три года и ни разу не сломался. Вот почему ты меня так ненавидишь. Ты просто не можешь признать это. Улыбаясь, Ангел начал задвигать дверь, позволяя темноте завладеть им.

— Просто знай, что она гораздо больше, чем тот чулан, в котором ты держал меня. Скажи мне, Люцифер, как долго ты собираешься продержаться?

Захлопнув дверь, он почувствовал себя терапевтом, освобожденным, как будто он наконец-то закрыл книгу своей жизни и был готов начать новую.

— Как все прошло? — раздался сзади голос Луки.

Ангел задумался на мгновение.

— Лучше, чем я думал.

— Хорошо.

Ангел повернулся, его серые глубины смотрели в глаза демона.

— Мне нужно кое-что еще от тебя.

Лука уставился на него злыми глазами, ожидая.

— Ты не сможешь убить его... пока каждый из моих братьев не получит его.

Тридцать девять

Последнее прощание

Глядя вниз на город, она непрерывно постукивала каблуками по твердому полу.

— Он ждет снаружи, — сказал ей Лука, остановившись рядом с ней.

Ей всегда нравилось это место, где она могла видеть то, что могло принадлежать ей.

— Мария... — попытался он привлечь ее внимание.

Услышав приглушенный крик, она перевела взгляд на брата.

— Он знает, что его ждет?

— Я подумала, что мы можем сделать ему сюрприз.

Она снова посмотрела в окно, блуждая глазами по многочисленным зданиям, завороженная тем, что Лука стоит рядом с ней, и видит, что именно принадлежит ему, а не ей. Марии очень нравилось заниматься этим с братом, она находила это расслабляющим. Она полагала, что он тоже, судя по тому, сколько часов они провели за этим занятием, пока разговаривали.

Услышав приглушенную, горячую молитву, она снова отвлеклась от своих мыслей.

— Итак, брат, — посмотрев на Луку, она вернулась к текущему делу, — ты выяснил, кто этот убийца?

Он казался раздраженным, когда слова слетали с его губ.

— Он мне еще не открылся.

— И что бугимен собирается делать с Амо? — спросила она с