— Хозяин! Хозяин… — запричитала домработница. — Я… Я… А он… Я… достала его! — И она помчалась внутрь квартиры.

Я последовала за ней и… остолбенела. На кровати, на спине, лежал мёртвый Труфанов. Его бледно-синюшное лицо было каким-то вытянутым, необычно узким. А кровь из раны на шее залила белую майку и пододеяльник. В моей голове застряло последнее слово «достала», и я, тупо уставившись на труп, пыталась сообразить, кто кого достал? Волна дурноты подкатила к горлу, смыла все другие мысли и заставила меня срочно бежать в туалет. Сколько раз говорила себе, что у сыщика должна быть светлая голова и… пустой желудок! Еще ничего не заработала, а уже перевожу продукты.

Когда я вышла из комнатки, домработница сидела на кухне, опустив голову и руки… с ножом.

— Кто это его? — осторожно поинтересовалась я.

Клавдия Егоровна подняла на меня безумные глаза и тоже спросила, не то меня, не то себя:

— Куда мне теперь?

Поняв, что от нее сейчас ничего не добьёшься, я решила взять инициативу в свои руки. Естественно, надо вызывать милицию. Но… Приедут равнодушные чужие люди, увидят труп с признаками насильственной смерти, и двух дур, ничего не могущих толком объяснить, в чём дело. И заберут обеих в тюрьму для выяснения обстоятельств. Нет, меня это категорически не устраивало. Нужно срочно искать Косточку-выручалочку.

«Только бы он был сейчас на работе!» — молила я своего ангела-покровителя. И свершилось маленькое чудо. Костя оказался в нужное время, в нужном месте. Как «тампакс».

— Майор Сухожилин слушает! — музыкой для меня прозвучал родной голос.

— Костинька, здравствуй! — обрадовалась я. — Как хорошо, что я тебя застала.

— Ты хочешь пригласить меня на ужин! — с надеждой произнёс он.

— Ну, это само собой разумеется…

— Ладно, мы идём на кинокомедию и вечером от души посмеёмся, — Константин, как мог, сопротивлялся моему будущему сообщению.

— Я думаю, — грустно сказала я, — ты будешь смеяться уже сейчас. У меня здесь снова труп.

— И биться сердце перестало! — вгорячах воскликнул милиционер. — Евстоль-я б тебя! Ты их коллекционируешь, что ли?

Я понимающе промолчала. Ну что я сделаю. Любит он меня.

— Алло, ты где? — забеспокоился влюблённый.

— Тута я, тута.

— Не тута, а здеся, — перекривил он меня. — Говори адрес. И сиди там, как мышка.

Я назвала свои координаты.

— Я тебя умоляю, потерпи немножко, никуда больше не суйся, — напоследок попросил мой спаситель.

— А мы тут вдвоём, — ответила я и шепотом добавила, — с убийцей!

— О, Господи! — взревел на том конце провода Константин. — Едем! — и бросил трубку.

Полчаса для Москвы это почти мгновение. Так что, скажем, через несколько секунд Костя со своей бригадой уже находился в квартире Труфанова. Я показала им комнату, где лежало тело, и попыталась объяснить ситуацию. Они занялись своей обычной работой, а я пошла на кухню.

Клавдия Егоровна сидела всё в той же позе, застывшая, безмолвная. Вскоре к нам вышел Сухожилин. Заметив в руках домработницы нож, он достал носовой платок и осторожно подошёл к ней.

— Разрешите?

Женщина подняла голову и покорно отдала орудие убийства. Видимо, Костина форма подействовала на нее. Она словно очнулась и заговорила:

— Я пришла, а он лежит. И нож торчит. А мне обед готовить. Ну, я и достала его.

— А что варить собирались, студень? — почему-то вкрадчиво спросил майор.

— Почему студень? Нет, не студень.

— А уши Вы ему зачем отрезали?

— Какие уши?!

— Ну, хозяин-то Ваш без ушей лежит!

И тут я поняла, почему мне его лицо узким показалось. Оно действительно было без ушей! Короче, кошмар какой-то!

Милиционеры закончили свою работу. Клавдию Егоровну они забрали с собой. А мне майор Сухожилин официальным тоном заявил:

— Прошу Вас, Евстолья Анатольевна, временно Москву не покидать.

— Никогда! — заверила я его.

— Ну, в смысле, — слегка смутился он, наверное, от своей строгости ко мне, — Вы нам в любой момент можете понадобиться.

— Я могу к тебе переселиться. Временно, — предложила я.

— Не надо! — твёрдо сказал Константин.

— Хорошо, я буду по соседству.

— И ещё, — он выдержал паузу и повелительным тоном продолжил, — я надеюсь, что в связи с безвременной кончиной твоего заказчика, ты прекратишь свою бурную расследовательскую деятельность.

А вот тут, Костинька, ты глубоко ошибаешься! Именно сейчас я и развернусь на полную силу. И хоть теперь мне никто не заплатит, но дело чести для меня — распутать этот клубок змей.

Понятно, что такую тираду нельзя было произносить вслух. Поэтому в ответ я лишь мило улыбнулась и покивала головой.

Итак, события приняли совершенно неожиданный поворот. Рисухин умер. Труфанов убит. Кто же этот таинственный злодей, который хладнокровно разыгрывает свой кровавый спектакль? Неужели и вправду — тихая, неприметная Клавдия Егоровна, скрывавшаяся под личиной скромной труженицы? Что ж, вполне возможно. А мотив? Её устроили на работу Натальины родители. Наверное, у них были доверительные отношения. Естественно, и к Наташе она испытывала дружелюбные чувства. Может быть, она даже любила ее, как дочку. И вдруг Наточка странным образом помирает. Клавдия Егоровна очень подозревает в причастности к этому Николая Степановича. Несмотря на его показную заботу об её здоровье. Тем более что он вскоре женился на молодой вертихвостке. И возмущенная женщина вершит свой суд. Она вкладывает орудие мести в руки осиротевшего Виталия, и первой под прицел попадает именно эта нахалка. Настаёт очередь Труфанова. Но тут вышла небольшая промашка. Неожиданно появляюсь я и путаю убийце все карты. Клавдия Егоровна прикидывается ошеломлённой безвинной свидетельницей. Но главное дело сделано — ненавистный враг мёртв.

Ну, хорошо, а уши зачем отрезать? Кстати, их так и не обнаружили нигде. Она их что, съела? А, может, не подоспей я вовремя, кухарка б ему еще кое-что поотрезала? А Рисухина убила тоже народная мстительница? Почему — убила? Он мог сам умереть. От инфаркта, от инсульта, от экстаза! От чего ещё могут умирать экзальтированные художественные натуры? И монету она украла? Уж если валить, то всё в одну кучу! Вполне вероятно. Чтобы больнее досадить Труфанову. И передала её, скажем, Рисухину. Или Алине. Стоп. Но Клавдия Егоровна говорила мне… Говорила. Слова для того и нужны, чтобы скрывать свои истинные мысли. Короче, надо срочно встретиться с Натальиными родителями, уточнить, что за штучка такая, домработница Клавдия Егоровна. Да и с Алиной хорошо бы побеседовать. Но это уже завтра, на сегодня с меня хватит адреналина.

Люди не одинаково реагируют на стрессовые ситуации. Это и понятно, у всех разный темперамент нервной деятельности. Там, где сангвиник рассмеётся, меланхолик заплачет. И спасается каждый по-своему. Одним сразу надо напиться, другие на нервной почве начинают беспрестанно есть. Мне ни первое, ни второе категорически не подходит. От водки я становлюсь разболтанной, как старая гайка, а к еде у меня с детства привито стойкое отвращение. Это я сейчас немного похожа на особь женского пола, а раньше я была худая и бледная, как насос от гоночного велосипеда.