— Элька… — Он откашлялся. — Я думал, приснилось.

— Будешь столько пить, к тебе и бывшая вернется, — хмыкнула мама. — И возможно, кто-то из далеких предков. Вставай и иди умываться.

— Эльчонок! — Он сгреб меня в объятия, едва я подошла. — Вернулась!

— Угу, — пробурчала я, лишенная возможности дышать.

Мама рассмеялась:

— Как хорошо, когда вы вместе. Кайл, прошу, иди умываться, я не выношу запаха спиртного. И Элла, кстати, тоже. Потом я тебя накормлю, и мы поговорим.

— Он тебе что-нибудь сделал? — прорычал отец. — Сделал?

И вот именно в этот момент я допустила большую ошибку. В крепких объятиях отца, которые я всю жизнь боялась потерять, я разревелась. Громко, с соплями и слюнями. Что, похоже, еще больше уверило его в том, что я побывала в лапах садиста. Мама хоть и гладила меня по голове, глаза закатить не забыла. Уж она-то папу знала. Теперь убедить его в том, что эта свадьба нам нужна, будет ой как непросто.

Вечером, когда все более-менее успокоились, передо мной встала задача, над решением которой я билась весь день. Как познакомить отца с Тхэшем? Все это время наг не выходил из своей комнаты, как и я — из родительской спальни. Мама отлучалась кормить и купать Эда, потом принесла его к нам. Братик улыбался и больно дергал меня за волосы.

— У него глаза отца, — сказала мама. — Мне кажется, из города нужно эвакуировать девочек. Когда он подрастет…

— Судя по тенденции, его невеста даже не родилась. — Папа взъерошил мамины рыжие волосы. — На сколько лет ты меня младше, сладкая?

— Лет на… тебе было тридцать семь, мне двадцать. На семнадцать.

— Но это же не триста с лишним, — пробурчала я.

И поняла, что сказала это вслух. Воцарилась тишина.

— Ты не выйдешь за него, — отрезал отец. — Только через мой труп.

— Выйду.

Я знала, что сейчас у нас совершенно одинаковые интонации и взгляды.

— Нет, Элла, это не обсуждается. Ты не товар, чтобы выменивать тебя на подачку от Ладона. Мы выстоим в этой войне, и шкура Ладона будет украшать стену в моей гостиной.

Судя по взгляду мамы, она не была в восторге от этой идеи. Конечно, шкура Ладона к ковру и шторам не подходила.

— Пап, я хочу за него замуж. — Ах, если бы я сама была в этом уверена! — Я хочу попытаться ему помочь, хочу попробовать показать ему все вокруг в более светлых красках. И уж точно я хочу остановить эту глупую войну.

— Элла! — рявкнул отец.

— Кайл, не кричи на ребенка! И подумай головой. Он не отпустил бы ее к нам, если бы не доверял. И не стал бы отказываться от всех планов ради свадьбы с ней. А Элла не стала бы его защищать. Разберись в их отношениях, иначе сделаешь больно собственной дочери.

— Когда это ты успела так проникнуться? — Папа прищурился.

Похоже, намечалась ссора.

— Кайл, успокойся и начни рассуждать трезво. И вспомни, пожалуйста, нашу свадьбу и первый год совместной жизни. Я, помнится, тоже не жаждала выйти за тебя замуж. А потом ничего, втянулась. Выслушай Эллу и не иди против ее решения.

— А если ее решение состоит в том, чтобы выйти замуж за садиста, убийцу и психопата?

— Он не такой! — возмутилась я. — Он жестокий, но иначе у него не получалось, это издержки времени, в котором он жил. И он не садист, он ни разу не сделал мне больно, он спас меня! И не психопат. Пап, с Ладоном не все так просто. Мне кажется, он любит меня, но сказать не может. Начать войну никогда не поздно.

— А ты? Твои чувства не в счет? Или ты тоже влюбилась?

Он усмехнулся и поднялся с кровати.

— Мне плевать. Это дурь, не более. Тебе семнадцать, похищение выглядит таким романтичным. Если надо будет, я тебя запру, но к Ладону ты не вернешься.

Мама как-то странно хмыкнула, а когда папа к ней повернулся, сделала вид, что внимательно рассматривает покрытые лаком ногти.

— Пап, там еще Тхэш, — вздохнула я, понимая, что выбора особого уже нет и надо рассказывать про нага.

— Какой еще Тхэш?

— Он мой друг. Он помогал мне в замке, он приехал, чтобы защищать меня…

— От кого? От нас?

— Кайл, прекрати! — Мама не выдержала и встала между нами. — Иди на кухню и съешь что-нибудь, пожалуйста! Мы поговорим завтра утром, когда Элла отдохнет и расскажет нам все. Тхэш в гостевой комнате, поздоровайся хотя бы с ним, Элла называет его другом, значит, так оно и есть.

Отец, хмуро глянув на нас напоследок, вышел.

— Мам, надо было сказать, что Тхэш — наг. — Я представила реакцию отца при виде Тхэша.

— О нет, — мама хитро улыбнулась, — он заслужил.

Откуда-то из глубин дома раздался короткий вопль и нецензурная тирада отца.

— Больше не пью! — заявил он, и мы услышали, как хлопнула дверь кухни.

В родительскую спальню заглянул испуганный Тхэш. Мама хихикала в кулак.

— Эльчонок, ступай отдыхать. У тебя усталый вид и круги под глазами. Прими ванну, переоденься в свою одежду, займись рисованием. Если захочешь поговорить, я у Эда. Утром выходи к завтраку, поговорим. И отец уже отойдет, потом девчонки вернутся, Лэрнст зайдет. Мы во всем разберемся.

— Как ты узнаешь, когда мне надо поговорить, а когда побыть одной?

Я действительно устала, причем не столько физически. И мысль о родной ванне и родных платьях приятно грела душу.

— Я много чего знаю. — Мама поцеловала меня в макушку и направилась к выходу. — Чем этого твоего Тхэша кормить? Мышей у нас нет.

— Мадам! — Тхэш был глубоко оскорблен. — Я питаюсь точно тем же, чем и вы.

— Что, тоже на диете сидишь, худеешь? — Мама фыркнула и махнула мне рукой.

И, не откладывая более встречу с ванной, я побежала к себе.

Засыпать было трудно. Поверить не могу, как тяжело, оказывается, спать, зная, что Ладон за тобой не наблюдает. И непривычно. И высоких потолков нет, и кровать без полога. В окне отражается полная луна, шумит последняя осенняя листва. Тени от веток причудливо изгибаются на стенах. В детстве я их боялась.

Наверное, я ворочалась несколько часов, прежде чем погрузилась в тяжелый, тревожный сон. И проспала, казалось, всего ничего. Проснулась от странного ощущения тепла на животе. Увидев темную фигуру у кровати, вскрикнула было, но рука зажала мне рот.

— Тихо, Эльчонок, не буди всех, иначе у нас обоих будут проблемы.

— Ладон?! — прошептала я, вглядываясь во тьму. — Что ты здесь делаешь?

— Приехал к тебе, — ответил он. — Поднимись.

— Тебе нельзя приезжать. Они тебя убьют!

— Не убьют. Они не знают о моей способности. Ты рассказала кому-нибудь?