Налили. Выпили. Пьяный заревел фельдшер Федька, слабоват на спиртное оказался, бывает. Ладно тебе не реви, не баба.

-Рафика сегодня не спасли, - трясет он башкой, - одна пуля ему под сердце попала, вторая легкое пробила, крови много потерял, прямо на столе захрипел и умер,

-Бывает, - пожимаю плечами я, - А что у вас комполка к каждому раненому ходит? У нас так нет. Убили, так убили. Ранили, так ранили. Обычное дело.

-Тут другое, - нахмурился Васёк, - Рафик он земляк командира. Тот его родителей знает. Вроде как с отцом его дружил в детстве. Когда Рафке осенью семьдесят девятого срок призываться подошел, его комполка к себе взял, еще до войны. Потом как вошли он его в писаря хотел пристроить, а тот в разведроту напросился. Говорит, мол не хочу, чтобы в меня пальцем тыкали.Мировой парень был, его весь полк уважал.

-Любимец богов, - пьяно пробормотал я.

-Чего? – насупился Васек.

-Кого боги любят, того они молодым к себе забирают, - устало с усилием шевеля онемевшими губами пояснил я, - у эллинов такое поверье было.

-На хер это поверье! – заорал фельдшер, не вытирая с багрового лица слезы и сопли, - Человек жить должен. Ты понимаешь жить и быть счастливым, мы имеем право на жизнь мы его тут уже заслужили.

Заслужили? Да мы, кто живым вернется, своего счастья сполна хлебнем. Много нам его досталось, хоть отбавляй. Да и не только нам … Подлость и предательство возведенные в ранг политики, воровство, ставшее добродетелью, измена ставшая доблестью. Вот что нам подсунут в этой жизни. Героями станут не Рафик, отказавшийся прятаться в штабе, не Витёк убитый осколком мины в разведке, не Фаик получивший две пули и выживший, не тысячи других убитых или израненных ребят, награжденных орденами и медалями или оставшиеся без отличий, нет. Новому времени нужны свои герои: наемные убийцы, бандиты, воры в законе и без закона, продажные девки и еще более продажные политики. Это про них снимут фильмы и напишут книги, их песни зазвучат на радио и телевидении. Им будут завидовать и подражать. Ну что ж какая страна такие и герои. А про вас ребята никто не вспомнит, никто даже не подумает, что вы тоже имели и имеете право на жизнь и счастье. Время выбрало не нас. Вот и все. Ничего. Выше голову ребята! Мы исполнили свой долг. Как смогли. И выпьем братцы: «За нас с вами и хёр с ними!»

А пока, мы еще здесь, в этой палатке. Пока мы еще только мечтаем о счастье, каждый о своём. Наливай Васёк. Еще по одной дернем, за тех кто в горах, пусть живыми вернутся.

-Вот ты мне объясни, - как издалека доносится голос Васька.

Ого да я уже пьян, еле его слышу, плыву в своем опьянении как в теплой прогретой солнцем волжской водице. Эх Волга милая ты моя, как же я соскучился по твоей речной ласке. Смотрю, как силится докричаться до меня Васёк, напрягаю слух, усилием воли удерживаю убегающее в алкогольную нирвану сознание и слышу как:

-Вот ты мне объясни, - упрямо повторяет Васек, - чего вы десантники так выделываетесь всегда? Чем уж вы от нас пехоты так отличаетесь?

-Да ничем, - еле шевеля онемевшими губами и разводя руками с пьяной искренностью отвечаю я.

И правда ничем. Любого из пехоты к нам переведи вот тебе и десантник, не хуже других будет, от нас любого в пехоту убери, вот тебе и мотострелок. И полно таких примеров было. И офицеры у нас почти все из мотострелковых частей пришли, а до этого высшие общевойсковые командные училища заканчивали. Ротный - Омское ВОКУ[2], командир первого взвода - Орджоникидзевское ВОКУ, командир второго взвода - Бакинское ВОКУ. Хватало и таких офицеров кто после военной кафедры гражданского института пришли на два года служить в армию и угодили в Афган. Только командир третьего взвода лейтенант Петровский кадровый десантник, он Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище имени Ленинского комсомола, окончил. Таких как он офицеров, на всю бригаду может с десяток только наберется. Все остальные из мотострелков в десантно-штурмовую бригаду пришли служить. И что? Хреновые они офицеры что ли? Нет, нормальные командиры, обычные в общем. А солдатня? Все минометчики, артиллеристы, зенитчики, водители, связисты, саперы, те так общевойсковую учебку в Ашхабаде закончили. А попробуй им скажи, что мы из воздушно-десантной учебной Гайджунайской дивизии белая кость, да отважная десантная кровь, а они чмыри общевойсковые. Так тебе косточки то быстро пересчитают, да самого разом в чмо опустят. Да и не скажет никто такого, нет таких дураков. Командиры БМД, операторы – наводчики, механики водители, командиры отделений для воздушно-десантных и штурмовых батальонов вот те да в основном из Гайджуная прибыли. А рядовой состав? У нас в то время основная часть бойцов была призыва осени семьдесят девятого года. В ноябре семьдесят девятого призвали, в январе восьмидесятого они уже в Афгане. С парашютами попрыгать не успели, военную подготовку пройти не успели, тут все науки войсковые превзошли.

-А чё, тогда гонор свой показываете, - все пристает и пристает Васёк, - ты бы на себя со стороны посмотрел. Только к нам попал, и тут же выёживаться стал: я – десантник. Так и охота было в морду заехать.

-У каждого рода войск свои традиции, - еле шевеля онемевшим заплетающимся языком пытаюсь объяснить я, - наша традиция это выпендреж в мирной обстановке, а в боевой …

-Мы не хуже вашего воюем, - размахивая здоровой рукой, кричит мне Васёк.

Слипаются у меня глаза и я уже не вижу возмущенное лицо бойца из разведроты мотострелкового полка, неразличимым шумом доносится его голос. Крепкая это штука медицинский спирт, пусть и разведенный, пьян я в дупель.