Бет обманула меня так, как меня ещё никто никогда не обманывал. Я совершил чудовищную ошибку. Я пытался отнестись к Бет с симпатией. Да пошла она. Пусть пускает свою жизнь под откос, мне-то что. Она согласилась пойти со мной на вечеринку в пятницу. Я выиграл пари. Всё.

Бет выскакивает из ржавой развалюхи.

– Бет! – татуированный хватает её за ремень джинсов. – Нет, ты никуда не уйдёшь. Только не так.

Я морщусь, но заставляю себя оставаться на месте. Она хотела быть с этим парнем. Она сбежала от меня, чтобы быть с ним.

– Тогда сдержи своё обещание, Исайя! Увези меня. Сегодня, сейчас же.

Бет впивается в него глазами, её лицо искажается таким отчаянием, что мне делается неловко наблюдать за этой сценой. Уж не знаю, что она хотела найти в лице татуированного, но ясно вижу, что её надежды не оправдались. Татуированный отворачивается и опускает глаза. Второй парень закрывает водительскую дверь и медленно подходит к ним, деликатно соблюдая дистанцию.

Отлично, снова двое против одного. Если мне охота вмешиваться. А мне неохота.

Исайя смотрит на второго парня.

– Ты же сама всегда говорила, что мечтаешь о доме, теперь ты его получила.

Бет хлопает глазами.

– Это не тот дом!

Я выпрямляюсь. Высокомерие, делавшее её величиной мирового масштаба, исчезает. Она маленькая. Совсем маленькая. Особенно сейчас, когда стоит перед двумя опасного вида парнями. Она выглядит не просто маленькой, а очень… несчастной.

– Потерпи до окончания школы, Бет. Всего несколько месяцев. Мы с Ноем много говорили об этом, мы…

Услышав имя Ноя, Бет резко вскидывает голову, в её голубых глазах полыхает бешенство.

– Ты обещал!

– Бет, – второй парень – видимо, это и есть тот самый Ной – говорит тем спокойным, терпеливым тоном, который, как я уже успел узнать, быстрее всего выводит Бет из себя, – твоё место в Гровтоне.

Чёрным вихрем она срывается с места и подскакивает к Ною. Её рука взлетает в воздух, она с размаху хлещет Ноя по лицу. Звук пощёчины звонко отдаётся от стен ангара. Грудь Бет вздымается, она судорожно ловит ртом воздух.

– Пошёл ты!

Я отрываюсь от джипа. Какого чёрта? Ной с опаской ощупывает свою щёку, потом слегка наклоняет голову, как будто пытается справиться с напряжением.

– А я-то, грешным делом, уже почувствовал себя не при делах после твоего шоу там.

– Это ты во всём виноват! – визжит Бет. – Ты, твоя Эхо и ваша проклятая новая жизнь! Ты настроил Исайю против меня, потому что боишься быть настоящим! Ты хочешь быть насквозь фальшивым, как твоя подружка!

Татуированный – Исайя – берёт Бет за руку и оттаскивает её от Ноя. Чёрт возьми, нет. Не знаю, панк он или не панк, но, если девушка его ударит, мало ей не покажется, а парни никогда не должны поднимать руку на девушек. Мои пальцы сами собой сжимаются в кулак, я отрываюсь от джипа и иду к ним.

– Отойди от неё.

– Гровтон, – говорит Исайя, как будто меня тут нет, – дом твоего дяди – вот самое подходящее для тебя место.

Он машет рукой на юг, в противоположную сторону от Луисвилла, по направлению к дому:

– Тот мир может дать тебе то, чего никогда не смогу дать я. Не навсегда, Бет. Просто подожди до окончания школы.

– Если бы ты говорил правду, – рычит Бет, – то сдержал бы своё слово сейчас!

Мне кажется, будто тёмная тень окутывает Исайю, и я ускоряю шаг.

– Сказано тебе, оставь её в покое.

Моё сердце тяжело колотится в рёбра. Двое против одного. Плохой расклад, но я их сделаю.

– Не смей упрекать меня в этом, – отвечает Исайя, потом отрывает взгляд от Бет и смотрит на меня. – Тебя это не касается, чувак, так что отвали на хрен.

– Ещё как касается. Она приехала сюда со мной и уедет домой тоже со мной. Всё, что с ней происходит в этот отрезок времени, имеет самое непосредственное отношение ко мне.

Он разворачивается ко мне.

– Ты так говоришь, будто она твоя!

– Исайя, – шепчет Бет.

Нас разделяют всего два фута, но я делаю ещё один шаг вперёд, все мои мускулы готовы к драке.

– Она станет моей, как только ты тронешь её пальцем.

Он тоже шагает ко мне, теперь мы стоим нос к носу. Его лицо всего в дюйме от моего. Ярость волнами исходит от его тела.

– Она не твоя. Она моя, и мне не нравится то, как ты к ней относишься!

Маленькая рука протискивается между нами.

– Исайя, – говорит Бет, – хватит.

– Как я к ней отношусь? Мне не показалось, что она хочет остаться с тобой.

– Райан, прошу тебя, хватит.

Я никогда раньше не слышал, чтобы Бет о чём-то просила, мне очень хочется взглянуть на неё и убедиться в том, что эти невозможные слова в самом деле слетели с её губ, но я не решаюсь. Я не свожу глаз с придурка, стоящего передо мной.

Он растягивает губы в кривой безумной улыбке.

– А ты вообразил, что она хочет быть с тобой? Ты так решил, да? Думаешь, ты тот, кто ей нужен, потому что издеваешься над ней в школе? Потому что выбалтываешь её секреты? Потому что унижаешь её? Думаешь, ей нужен парень, который доводит её до слёз?

– Исайя! – орёт Бет.

Его рука отлетает назад, моя – тоже. Но тут крупная фигура вырастает слева от меня, и вместо удара, который я уже приготовился принять, Исайя отлетает к машине. Ной заталкивает его внутрь.

– Хорош, бро.

– Как ты мог?

Я приготовился встретить немигающий осуждающий взгляд Бет, но она смотрит не на меня, а на Исайю. Всё её тело бьёт крупная дрожь, она судорожно растирает правой кистью свою левую руку. Трёт, трёт и трёт.

– Как ты мог проболтаться ему?

Исайя моргает, гнев мгновенно оставляет его.

– Бет…

Она бегом бросается к моему джипу.

– Едем отсюда!

Меня не нужно просить дважды. Я вставляю ключ в зажигание, захлопываю дверь и вылетаю с парковки. Вырулив на шоссе, пристёгиваю ремень безопасности и вижу, как Бет прислоняется головой к пассажирскому окну.

Я раздуваю в себе прежний гнев, я хочу обвинить её во всём. Это она сбежала от меня. Это она предпочла провести время с этими парнями. Но я не могу думать ни о чём, кроме упрёка, который только что бросил мне Исайя.

Я довел её до слёз.

Жить – это значит лежать прикованной ко дну мелкого пруда с открытыми глазами и без глотка воздуха. Я вижу мелькающие картины света и счастья, я даже слышу отдалённый смех, но это всё там, наверху, а я лежу на дне, корчась от удушья. Если смерть – противоположность жизни, то я надеюсь, что умереть – это как всплыть.