— С чего такой вывод?

— С того, что я до сих пор жив.

— А Осокина бронзовым пресс-папье по голове ударили, — укоризненно сказала Люба. -Не на войне же. Он был безоружен, слабее вас.

— Я ж говорю, в глазах потемнело. Короче, я вам все рассказал. Теперь вы поделитесь по дружбе, зачем раскапываете дело, по которому приговор уже вынесен?

— Вы знали Олега Петрова?

— Петрова? Нескольких Петровых знаю, точно.

— Это мой муж. Олег Анатольевич Петров. Капитан Самохвалов уверен, что это Олег наводил грабителей на квартиры осокинских знакомых.

— Бред. Конкретно, бред. Никакого Олега Петрова в этом деле не было. Убили его, говорите?

— Да.

— И вы, как честная вдова, хотите узнать правду? Наказать убийцу? — оскалился Дмитрий.

— Я сама не знаю, чего хочу.

— Вот это по-женски! Ну, хотите, я вам помогу? У меня есть кое-какие связи.

— Взамен на то, что я никому не скажу, что вы убили Осокина? — усмехнулась Люба. — Ловко у вас получается! Вы ведь деньги у него брали. У Осокина. Правильно?

— Не люблю умных женщин, — поморщился Дмитрий. — Значит, вы думаете, что я полное дерьмо?

— Вы человека убили.

— И не одного, доктор.

— И вы, конечно, думаете, что правы.

— Я не думаю. Мне не положено. Я просто живу. Но брата моего не трогайте. Он всю ночь женщин ругал и вас, в первую очередь. Такими словами, что… Ну-ну, не надо морщиться, я не собираюсь их повторять. Между прочим, мы с Серегой давно так не говорили. По душам. Так что, спасибо вам! Помогли!

— И вы тут же примчались сюда. Адрес как узнали?

Дмитрий рассмеялся, покрутил пальцем у виска:

— Точно, ненормальная. Хотите, оставлю номер моего мобильного? С такими дамочками, как вы порою случаются большие неприятности.

— Хорошо. Оставьте номер, может быть, я позвоню.

«Авось, пригодится!» — подумала она, записывая номер телефона.

Дмитрий с тяжеловесной грацией поднялся из кресла. В дверях комнаты пропустил Любу вперед.

— Прошу.

— Мама с папой так воспитали? — улыбнулась Люба.

— Просто привычка. Не терплю никого за спиной.

— Но я же слабая женщина!

— У меня всего-навсего голова, не чугунный котел. А вдруг вы по глупости захотите меня сдать этому, как его? Самохвалову? Шарахнете стулом по башке и кинетесь в милицию звонить. Это в мои планы не входит.

Когда Дмитрий уже стоял на пороге, Люба вдруг спросила:

— А ваш брат Сергей, что он за человек?

— В каком смысле? — обернулся Дмитрий.

— Как он будет относиться к женщине, которая его действительно полюбит? И будет ему верна?

— Серега как домашний кот. Если его накормить и приласкать, будет мурлыкать, и никуда не денется. А вы, никак, замуж за него собрались? — прищурил Дмитрий яркие глаза.

— Не я. У него роман с моей лучшей подругой. И теперь уже я начинаю чувствовать себя виноватой. Они очень друг другу подходят.

Дмитрий пожал плечами: бывает. И уже нажав кнопку лифта, сказал:

— Доложите вашему Самохвалову, что если захочет со мной побеседовать, номер телефона я оставил. И лучше это будет сделать в неофициальной обстановке.

— Я поняла.

«Лучше бы вам никогда не встречаться, — подумала она, глядя, как за Ивановым-младшим закрывается дверь лифта. — Никогда…»

Итак ошибка. Сергей Иванов — не Ромео. И Люба напрасно отговаривала лучшую подругу от свидания с ним. Надо бы покаяться. Быть может, ситуацию еще можно исправить? И она принялась названивать Апельсинчику. Трубку снял мужчина.

— Алло. Говорите, вас слушают.

— Сергей? — удивленно спросила она. — Сергей Иванов?

— Да. А кто это?

— Любовь Александровна Петрова.

— Подождите… Любовь Александровна?! А откуда…

— Кто? Люба? Дай сюда, — послышалось в трубке, и, выхватив ее у Сергея, Люська затараторила:

— Да, это Сережа. Не возражай, это бесполезно! Рыжему уже хорошо, и мы сидим с моими родителями у меня в квартире, на кухне, пьем… чай! И плафон новый купили. Висит. Красиво. И пирогов мама напекла. С капустой. И с повидлом. Только она сейчас уедет. Мама. И папа. Папа пока тоже здесь. Курит эту мерзкую «Приму». Фу! А Сережа вообще не курит.

— Ты выпила, что ли?

— Совсем чуть-чуть. За помолвку. Мы с Сережей решили пожениться. Кто-то же должен делать ремонт? Ты видела, во что превратилась моя кухня?

— Люсенька, в который уж раз?

— Что, ремонт?

— Замуж идешь?

— За Сережу? В первый!

— Помнится, ты говорила, что больше никогда…

— Ха! Лучше выпей. За мое счастье. Кстати, на свадьбе ты будешь свидетельницей.

— В который раз? — вздохнула Люба.

Раза три ей уже приходилось расписываться в толстенной книге, где регистрировались акты гражданского состояния, вслед за Людмилой Самсоновой. И она тоже дала себе слово -больше никогда! Но в данной ситуации…

— Короче, я все уже решила! Я сама сделала ему предложение! А он, нет ты представляешь? Согласился!

— Ты, похоже, с трудом соображаешь. Я тебе завтра позвоню.

— Не соображаю, не соображаю, — засмеялась Люська. — Это от счастья. Он позвонил сегодня, а потом приехал ко мне. И я ему все рассказала. Он увидел Петьку и… Да, погоди ты!

— Что такое?

— Он дергает меня за рукав. Люся, а кто такой Ромео?

— Видишь ли, Апельсинчик…

— Сережа хочет с тобой поговорить.

— Не надо. Извинись за меня.

— Любаша, подожди. Сережа…

Но она уже бросила трубку. Объясняться с Сергеем Ивановым не хотелось. Интересно, а что будет, когда он узнает всю правду? О том, кто и по какой причине свел его с Людмилой? Вот пусть они сначала это выяснят, а потом… Потом видно будет. Люба вздохнула. Если он разумный человек, то простит.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Люба уселась за компьютер. Ей пришло аж два сообщения. Одно от какого-то Мики. Это ей ни о чем не говорило. Она ни разу не вступала в контакт с человеком, который имел ник Мики. Но тема! «Полина».

Полина?!

Она тут же принялась читать послание.

«Вы меня не знаете, и я вас не знаю. Мы никогда не встречались. Знаю только, что Павел Петрович Стрельцов регулярно консультируется у своего психотерапевта. И регулярно ему врет. Он все врет про свою жену, про девушку, которую я люблю с детства.