Резиденции митрополитов и епископов располагались в кафедральных соборах их городов. Доход с каждой церкви делился между епископом и капитулом и, очень часто, как в храме Гроба Господня, в соответствии с заключенными соглашениями. В 1114 г., когда патриарх Арнульф ввел устав Святого Августина для каноников храма, было заключена договоренность: «От всех пожертвований на Гроб Господень вы будете получать половину; от пожертвований на другие святыни храма (например, на Голгофу и подобные ей) две трети пойдет на освещение, треть – патриарху; каноникам, которые хранят Крест Господень, пойдут все пожертвования на него, за исключением тех, что будут иметь место в Страстную пятницу, или когда они потребуются патриарху. Я также дарую им (каноникам) десятины от всего священного города Иерусалима и окрестных мест, за исключением рынка (funda), которые поступают патриарху». В больших городах было много церквей кроме кафедральных соборов, но часто они не являлись приходскими церквями в прямом смысле слова. Значительная часть доходов прихода шла монастырям и церквам духовно-рыцарских орденов, а также автономным итальянским коммунам.

Достаточно перечислить все церкви такого города, как Акра, чтобы иметь наглядное представление о сложившейся ситуации. Главным храмом города был кафедральный собор Святого Креста, где находилась резиденция епископа Акры, а позднее патриарха Иерусалимского. Орден иоаннитов, тамплиеры, тевтонские рыцари, ордена Святого Лазаря, Монжуа и Святого Фомы – все они имели свои собственные церкви; зачастую они конкурировали с приходскими церквями. Три большие церкви, Святого Марка, Святого Петра и Святого Лаврентия, принадлежали, соответственно, венецианцам, пизанцам и генуэзцам. Церковь Святого Мартина в XIII в. принадлежала колонии бретонцев, а церковь Девы Марии – провансальцам. Всего в документах крестоносцев перечислены 40 церквей в Акре в XIII в. Почти все эти церкви были неподвластны юрисдикции местных властей; из-за них местное духовенство несло большие убытки. Это объясняет те резкие слова епископа Акры Жака де Витри, обращенные к представителям черного духовенства, которые «отравленные земными богатствами и сверх меры отягченные собственностью, презирают своих настоятелей, разбивают узы, что связывают сердца, и не хотят нести бремя монашеской жизни».

Обратимся теперь к монастырям, чтобы получить более полное представление о структуре церкви.

Начало монашества в Святой земле восходит к эпохе Античности, и только Египет может похвастаться более древними монашескими общинами. Следы этой монашеской традиции можно обнаружить в греческих монастырях, которые уже существовали накануне крестовых походов, и в уединенных кельях отшельников, продолжавших населять места, освященные их присутствием, со времен Античности. Это и гора Кармель, и Иосафатова долина, и Елеонская (Масличная) гора. Некоторые из этих отшельников были европейцами, отправившимися в паломничество в Святую землю и осевшими там в период мусульманского владычества. Эти отшельники продолжали существовать при крестоносцах, придавая особый колорит местной жизни. Вера и расположенность к монашескому уединению влекли людей на Восток; они стремились следовать образу жизни древних подвижников святого Пахомия и святого Илариона. Но только с приходом крестоносцев здесь укоренились западные монастыри. Хотя некоторые из монастырей настаивали на своем более раннем происхождении, нет никаких оснований связывать их с монастырями времен Карла Великого, не говоря уже об обителях времени Григория I и существовавших до него. Сохранились только отдельные воспоминания, но они дали богатую пищу для создания большого количества легенд. До завоевания крестоносцев существовало только два бенедиктинских монастыря, построенных в христианском квартале Иерусалима, напротив Гроба Господня. Это были монастырь Святой Марии Латинской (Sancta Maria Latina) и женский монастырь Святой Марии Великой (Sancta Maria la Grande), которые были основаны купцами Амальфи во второй половине XI в. и связанные с церковью Божьей Матери и ее гостиницей для паломников, посвященной святому Иоанну. С приходом крестоносцев открылась новая глава в истории монашества в Святой земле.

Самые первые монашеские организации были созданы монахами и священниками в армиях 1-го Крестового похода, особенно последователями Готфрида Бульонского. Почти сразу же после взятия крестоносцами города три древние святыни, частично разрушенные мусульманами и оставленные греческим духовенством, перешли к латинянам. Это были бенедиктинский монастырь Святой Марии в Иосафатовой долине, отстроенный заново над гробницей Божьей Матери, монастырь и церковь Вознесения на Масличной (Елеонской) горе и монастырь на горе Сион. В пылу завоевания и обстановке всеобщего братства настоятели этих монастырей признали свою непосредственную зависимость от иерусалимского патриарха и каноников храма Гроба Господня. Эта зависимость была выражена более явно, чем обычно, поскольку местная иерархия обладала особыми правами на проведение празднеств в монастырских церквах.

В то время как вышеупомянутые монастыри были основаны в местах, освященных древней традицией, и достались в наследство от греков, в столице также были основаны новые монастыри. Один из них был аббатством Храма Господня (Templum Domini) на северной стороне бывшей мечети Омара, которое не следует путать с монастырем ордена тамплиеров, расположенным вблизи мечети Аль-Акса. Другой монастырь – Святого Стефана – основали вне городских стен у Дамасских ворот. Место побиения камнями этого первомученика иудеями в разное время указывалось в разных местах Иерусалима, пока окончательно не было установлено в этом монастыре.

Одновременно с учреждением мужских монастырей, живших по уставу святого Августина, основывались и женские монастыри. Самым старым среди них был монастырь, возведенный купцами из Амальфи, Святой Марии Великой близ храма Гроба Господня. Однако монастыри, образовавшиеся позднее, стали более известными; они пользовались покровительством и милостями короля, например обитель Праведной Анны. Построенная в Сирийском квартале вблизи Иосафатовых ворот, монастырская церковь романской архитектуры напоминает о своем славном прошлом. Место традиционно соотносилось с купальней Вифезда (Piscina Probatica) Нового Завета, над которой на византийском фундаменте была построена небольшая церковь (в старофранцузском языке moustier). Что более важно, дом святых Иоакима и Анны, где родилась Богоматерь, был расположен именно здесь. Жены и дочери королевского семейства постригались добровольно, а иногда и принудительно в монахини этого монастыря. Другой известный монастырь был построен в Вифании, где произошло чудо воскрешения Лазаря. Второй настоятельницей была Иветта, дочь короля Балдуина II.

Подавляющее большинство монастырей приняли устав святого Бенедикта. Интересный факт, что лишь очень немногие из ведущих европейских монастырей посылали своих представителей в Латинское королевство в начале XII в. Показательно, например, отношение цистерцианцев. Несмотря на неоднократные попытки короля Балдуина I, который щедро финансировал строительство монастыря в Наби-Самвил (Наби-Самуэль, могила пророка Самуила), уговорить цистерцианцев отправиться в Святую землю, они ответили отказом, но предложили обратиться к ордену премонстрантов. Последний построил большую церковь, позднее обращенную в мечеть, которая сохранилась в Иерусалиме до наших дней. Крестоносцы назвали это место Монжуа (Mons Gaudii; в переводе – «Гора радости»), поскольку именно отсюда перед армиями 1-го Крестового похода, как и более поздними паломниками, двигавшимися от побережья, впервые открывался вид на Святой город. В традиции трех монотеистических религий это место (библейская Мицпа или Рама) было связано с пророком Самуилом. Отказ цистерцианцев, который святой Бернард объяснил опасностью «вторжений язычников и тяжелым климатом» страны, вызывает некоторые сомнения в действительных его причинах. Представляется более вероятным, что цистерцианцы никогда не признавали Святую землю в качестве доминирующей религиозной ценности. Премонстранты, которые уже обосновались в Кенисе близ Лидды в монастыре Святых Иосифа и Аввакума, также поселились в Монжуа.